Складская история

И уж тем более не могла себя вообразить госпожой Клавдия, чья бабушка была кочегаром, а мать проводницей. Правда, внучка «торфяницы», ставшая женой полковника, Анна Николаевна морально была как будто подготовлена к роли госпожи, но, увы, ей не повезло, так сказать, по срокам, когда воцарился капитализм, она стала уже слишком пожилой. Клавдия же не могла даже повысить голос на тех же рабочих-узбеков, одернуть и поставить на место, когда они плохо и медленно работали, или даже приворовывали доски. Почему она их даже побаивалась? Опять же, видимо сказывалось советское наследие, с одной стороны проповедуемый советской властью интернационализм, с другой среди русских всегда бытовало мнение: «черные», чуть что за ножи хватаются, и к русским бабам пристают. То, что это было справедливо, в основном, только в отношении кавказцев не акцентировалось, так как большинство русских «черных» не разделяли, для них что кавказцы, что среднеазиаты, было все едино. Для Клавдии даже стало некоторой неожиданностью, что никто из восьми уже не первый год работавших на складе узбеков даже не пытались к ней пристать, не говоря уж о том, чтобы по настоящему «зажать». Но вот «брать на горло» особенно в день зарплаты, это они делали регулярно. И Клавдия в эти моменты обычно терялась и… уступала. Правда, эти уступки существенно не сказывались на рентабельности склада – бизнес являлся очень прибыльным, а зарплата грузчиков даже с учетом того, что они выбивали «горлом» была невелика. Брат мужа, зная обстановку на складе, обещал помочь, раз или два в месяц приезжал, материл на чем свет стоит рабочих и бригадира. Те все это выслушивали со стоическим восточным терпением, а когда он уезжал, на складе вновь воцарялась полуанархия…

4

Анна Николаевна упорно продолжала советовать Клавдии:

– Гоните вы их в шею. Совсем разболтались, да и что это за работники, один дохлее другого. Надо найти покрепче и помоложе.

Узнав от Клавдии, что среди работающих на складе узбеков нет ни одного моложе тридцати лет, и есть даже кому за сорок… Впрочем, возраст рабочих Клавдия знала приблизительно, так как лишь при приеме на работу видела их паспорта и уже забыла даты их рождения.

– Как, разве их паспорта не у вас? Насколько я знаю, у всех гастарбайтеров работодатели сразу паспорта забирают, – удивленно отреагировала Анна Николаевна.

– Да, я знаю, но они мне их не отдают, – беспомощно развела руками Клавдия.

– И вы за это не дали им от ворот поворот?

Клавдия виновато опустила глаза:

– Я не могу их уволить, понимаете, они уже здесь несколько лет работают, еще к мужу нанимались и вот так каждый год весной к сезону приезжают, а осенью уезжают. Я даже привыкла к ним. Но они обязательно почти все приезжают, – попыталась и в своих узбеках найти что-то положительное Клавдия.

– Ну, конечно, а где же они еще найдут такую работу, где можно сесть хозяйке на шею, да еще безнаказанно воровать. Сколько они тут у вас получают?

– Я плачу им не больше чем в других местах, грузчикам по восемь тысяч, бригадиру – десять, – словно испугавшись, что собеседница примет ее совсем за безалаберную, Клавдия поспешила озвучить эту весьма конфиденциальную информацию.

– Зато они тут у вас как хотят, так и работают. Да в других местах их бы ни за что не взяли на такую работу. Что это за грузчики такие, немолодые, мелкие, слабосильные. Я наблюдала, как они доски грузят. Ни один из них, больше одной шестиметровой доски не поднимает. За ту же зарплату вы бы могли нанять таких кто по две, а то и по три доски сразу бы поднимали. А так у вас скорость погрузки очень низкая и вы, наверное, не всех заказчиков успеваете обслужить.

– Да, бывают дни, когда два-три, а то и больше заказов приходится переносить на следующий день, – призналась Клавдия.

Увольняйте их. Только не всех сразу, а по одному и нанимайте молодых. Они и к вам станут с большим уважением относиться, и работать лучше. Вы же будете заметно старше их, а у них к старшим уважение с детства воспитывается, – уверяла Анна Николаевна. – И еще есть один немаловажный фактор. Эти, что у вас сейчас работают, они либо вашего возраста, либо чуть моложе, то есть в советское время детьми или подростками были. А время развала Союза они застали в молодом, самом деятельном возрасте.

– Ну и что с того? – не поняла, куда клонит собеседница Клавдия.

Анна Николаевна помолчала, но все-таки решилась сказать то, что, видимо, не очень хотела:

– Понимаете, вы, то есть те русские, кто все время прожили, в такой вот российской глубинке не знаете, как в конце советских времен нацмены в своих республиках относились к русским. В Перестройку обстановка в том же Узбекистане стала более чем напряженной. Абсолютное большинство узбеков жили очень плохо, в семьях насчитывалось по многу детей, которых было очень тяжело кормить в условиях тогдашнего продовольственного дефицита.

– Они и сейчас говорят, что у них очень плохо, – вставила реплику Клавдия.