Прошёл час. Второй. Тишина. Не выдержал и пошёл поглядеть, жив ли дедуля. Стоит огромная толпа туристов с раскрытыми от восторга ртами. Такая благоговейная тишина стоит! Озадаченно пожал плечами, подошёл поглядеть, на что же они так все пялятся. Может, я чего недоглядел. Чувствую, современное искусство не для меня. Тихо ушёл к себе. Надо многое в этой жизни переосмыслить.
Приехала комиссия по художественным ценностям. Участники комиссии долго стояли молча со странным выражением на лицах. Потом взорвались аплодисментами. Ведут переговоры о том, что мазня нашего учителя должна входить в список выдающихся шедевров мирового искусства. Ищу заначку эля Отшельника. Чую, мне надо выпить.
Отшельник продал свои «шедевры» за два мешка золота. Его художества теперь должны украсить «Великую галерею живописи». Всерьёз подумывает заняться написанием картин. Спрашивает у меня, как мне название следующей его экспозиции — «Взгляд на мир снизу». Целомудренно закрыл глаза ладошками. Боюсь даже глядеть.
В честь нашего просветлённого устроили шумный концерт. На следующий день никто не мог объяснить, что скелет делает на потолке. Попробовали снять. Пока снимали, разбили в прах. С горя выпили ещё три бочонка рома. Потеряли начальника гробницы. Нашли в лесу, где он заявил, что он рыбка и у него нет ножек. Постановили: больше ему не наливать.
Начальник гробницы, протрезвев, оценил разрушения, нанесённые его пирамиде, и схватился за голову. Заявил, что его скромное заведение не может вместить звезду такого масштаба, как великий художник современности. Отшельник его утешил, что мы найдём ему новый скелет военачальника вместо утраченного. Этого немного примирило его с действительностью.
Не без сожаления расстался с саркофагом. Довольно уютный. Как вернусь в свой мир, напишу безумному магу — может, пожертвует мне свой в обмен на магнитик для холодильника. Шарик пожаловался, что у него болит голова после всех этих празднеств. Посоветовал ему приложить лист подорожника ко лбу. Он наивно спросил, поможет ли. Заверил его, что это проверенный способ ещё моего прадедушки.
Отшельник заявил, что здесь очень здорово, но становится чересчур шумно. К мировой известности он ещё не готов, и это может повредить какой-то его карме. Завтра отправляемся в новый мир. По работе в гробнице буду искренне скучать.
Склероза 18. Клад
Таскаться с двумя мешками золота — опасно для здоровья. Перед тем, как отправиться на новую планету, ненадолго заглянули в свой мир. Дедуля золотишко решил припрятать в безлюдных Северных землях. Сначала в лесу, но быстро выяснилось, что он не может отличить одно дерево от другого. Он задумчиво пожевал губами и предложил идти к замку мага, где спрятать клад в его развалинах. Не испытываю никакой ностальгии по этим местам. Тяжко вздохнул и поплёлся за друзьями. Попасться второй раз на глаза магу очень бы не хотелось.
Шарик посоветовал сложить пальцы крестиком. Говорит, что всегда так делает, если хочет избежать неприятностей. Полюбопытствовал, как часто помогает ему этот метод. Он, потупившись, ответил, что сам по себе не сработал ни разу, но если ещё бежать очень быстро, то срабатывает через раз и напрямую зависит от скорости улепётывания. Он оптимистично похлопал меня по плечу, добавив, что всё когда-то случается впервые. Не слишком поверил в его метод, но за неимением лучшего сплёл пару пальцев вместе.
Отшельник с энтузиазмом копает ямищу. Аж камни летят! Одно сплошное удовольствие — глядеть, как он, кряхтя и обливаясь потом, машет лопатой. Шарик аж глаза закатил, наблюдая за трудовым процессом. Предлагает мне делать ставки, насколько хватит работоспособности нашего учителя.
Пошёл прогуляться в развалины замка. От саркофага глаз не отвести. Тяжёлый, надёжный, гранитный. Такая вещь пропадает зря, покрываясь пылью! Не выдержал, написал записку магу, выдернул листочек из блокнотика со склерозинами. В записке вежливо предложил магу обменять саркофаг за ненадобностью на магнитик для холодильника. Завернул магнитик в листочек и засунул в саркофаг. Авось найдёт. Не найдёт — пошлю с улитками.
Крики снаружи заставили меня оторваться от саркофага и вернуться к своим друзьям. Отшельник уже изрядно запыхался, делая подкоп к центру вселенной. Он обвёл гневным взглядом наши с оборотнем праздные рожи и пожаловался, что молодёжь уже не та, что прежде. Могли бы и помочь, видя, как он надрывается — в его-то годы! Лениво переглянулся с Шариком и твёрдо покачал головой.
Отшельник сделал ещё пару взмахов лопатой и, яростно отшвырнув её, упёр руки в тощие бока. Шарик попробовал прикинуться бревном. Не прокатило. На требования нашего просветлённого помогать ему копать яму я сделал хитрые глаза и сказал: «По пять процентов мне и Шарику». Дедуля попробовал воззвать к моей совести, что это грабёж среди белого дня. Равнодушно пожал плечами и улёгся на землю, игнорируя вопли нашего учителя.