Склифосовский

Медики пытались понять природу онкологических заболеваний с давних времен. Этим занимался Гален, а Цельс даже обратил внимание на фиксацию метастаз в лимфоузлах. Но механизм развития опухоли оставался тайной для врачей прошлого, хотя многие лекари, включая древнерусских, пытались объяснить причины возникновения этой опасной болезни. На Руси новообразования делили на «потаенные, сокрытые» и «с изъявлениями», а причиной их считали душевное смятение. Знахари лечили подобные заболевания травами, но, к сожалению, больные выздоравливали крайне редко.

Только во второй половине XVIII века стали появляться достаточно научные описания течения опухолевых процессов, но настоящий прорыв в этой области ожидал медицину лишь к середине XIX столетия. Тогда микроскопы сильно усовершенствовались, и медики получили возможность изучения злокачественных новообразований на клеточном уровне.

С помощью новых микроскопов стал изучать изменения, которые происходят в тканях организма при различных болезнях, и Рудольф Вирхов. Он пришел к результатам настолько революционным, что медицина буквально разделилась на две эпохи — довирховскую и вирховскую. В 1855 году он публикует свою статью о «целлюлярной патологии», а в 1859-м — книгу на ту же тему, переведенную на многие языки мира. Заслуга Вирхова состоит в том, что он первым разрушил представление о болезни как о таинственной череде процессов, по его словам, болезнь — это «жизнь, протекающая в ненормальных условиях». В соответствии с его материальным представлением о болезни клетка стала краеугольным камнем и субстратом патологических процессов. Теперь злокачественные опухоли представали в новом свете — как скопление «бракованных» клеток организма.

У клеточной теории было много противников: в первую очередь критиковали рассмотрение целостного организма как скопление персонифицированных клеток. Одним из противников вирховских идей в России был Иван Сеченов, он считал, что в них принижается влияние нервной системы как связующей и обеспечивающей целостность организма. А сокурсник Сеченова, Сергей Боткин, наоборот, поддерживал Вирхова.

Изучение трудов Берлинского института патологии привело Склифосовского к более глубокому пониманию патологических процессов в организме. Позднее это нашло отражение в его научных публикациях. В них Николай Васильевич приводит собственные данные микроскопического исследования органов, подвергшихся хирургическому вмешательству.

Рудольф Вирхов оказался не единственной знаковой фигурой среди зарубежных контактов Склифосовского. Находясь в Германии, Николай Васильевич успел также поработать в клинике знаменитого немецкого врача Бернгарда фон Лангенбека (1810–1887), одного из первых пластических хирургов в мире. В XIX веке это направление не являлось таким востребованным, как в наши дни, и Лангенбек занимался им лишь как одним из видов деятельности. А таковых имелось немало, ведь он считался основоположником немецкой научной хирургии.

Как и Склифосовский, Лангенбек более всего реализовался в практической деятельности. Имя его прочно вошло в историю оперативных вмешательств, многие из которых применяются и сегодня: экстирпация гортани (при раке, сифилитическом поражении), резекции суставов в областях верхних и нижних конечностей и многое другое. Лангенбек приобрел широкую известность в мире своими трудами по военно-полевой хирургии, а ранорасширители его конструкции и в наше время используются в операционных по всему миру.

Известен круг вопросов, которые Склифосовский обсуждал, встречаясь с выдающимся немецким медиком, он весьма широк. Это специфика работы фронтового хирурга (транспортировка раненых, сортировка на главном перевязочном пункте), тактические принципы при операциях на органах брюшной полости, а также проблемы совершенствования и развития высшего медицинского образования.

Во время «годов странствий» нашему герою довелось работать и в клиниках Французской медицинской академии под руководством профессоров Кломарта и Огюста Нелатона (1807–1873) — известного хирурга и уролога. Там Николай Склифосовский увидел новые для себя подходы в хирургическом лечении ряда заболеваний, например при травматических повреждениях костей скелета, опухолях молочной железы, мочекаменной болезни. Всю эту важнейшую информацию наш герой осваивал, как всегда, сугубо практически, делая операции совместно с сотрудниками клиники Нелатона. В процессе работы он увидел новые медицинские инструменты, разработанные во Франции, в частности пуговчатый зонд для отыскания пуль в тканях и мягкий катетер. Также учился обращаться с хлороформом, применяя его и спасая людей от последствий применения. Занимался он этим видом деятельности и в следующей стране — Великобритании.