Склонен к побегу

Появившиеся следы присутствия акул не вызвали во мне казалось бы неизбежного страха. Я полностью выполнил все, что было в моих силах и что было запланировано для уменьшения вероятности нападения акул. Теперь все зависело от Господа. Я всегда был уверен, что рожден не для того, чтобы стать пищей для акул. Я не знаю, какой путь предначертал мне Господь, но знаю, что этот назначенный путь я прошел не до конца. Я не могу с уверенностью сказать, каких именно животных я встречал на своем пути и какие животные плавали вокруг меня, плескались и показывали мне свои плавники и спины. Высовывая голову из воды (я плыл все время брассом) лишь настолько, чтобы ртом вдохнуть воздух, я имел слишком острый угол зрения и не мог хорошо видеть вблизи. Однако, это были не дельфины, которых я бы отличил по характерным прыжкам. Когда я в первый раз увидел какое-то животное близко от себя и точно по курсу, то оплыл его довольно далеко. Впоследствии же я лишь слегка уклонялся вправо или влево и мы расходились правыми или левыми бортами — как в море корабли.

На всплески сзади себя или же на траверзе я не реагировал вовсе.

Время шло и появились новые проблемы. Одной из них оказалась боль в глазах. Морская вода разъела мне глаза и теперь боль стала невыносимой. Я вынужден был закрыть глаза и плыл некоторое время с закрытыми глазами. И тут появилась новая и очень тревожная проблема, заставившая на время даже забыть глазную боль! Открыв глаза, я не увидел перед собой острова! Я посмотрел по сторонам: остров теперь был справа от меня. Я плаваю весьма прямолинейно и обвинить за изменение курса руку или ногу, сделавшую неодинаковый по сравнению с другой рукой или ногой гребок, я не могу. Однако, я несколько раз повторил опыт и результат всякий раз был один и тот же: как только я закрывал глаза и переставал направлять свой курс к острову — мой курс сразу изменялся и остров оставался справа. Сомнений больше не было: самый страшный враг пловца-марафонца, победивший меня в 1963 году, ожил в Молуккском море и действовал против меня. Этот враг — течение. Чем ближе я подплывал к острову, тем сильнее становилось течение. Оно шло справа налево вдоль берега острова и, постепенно отдаляясь от берега, дальше имело направление на Запад. Оно уже снесло меня влево, на северо-запад и коричневая полоса на острове, которую я недавно видел издали, закрылась деревьями.

Но недаром мудрая русская пословица гласит: «За одного битого двух небитых дают!» В 1963 году течение в Черном море победило меня — это верно. Но оно и научило меня. Теперь уже я не пытался плыть прямо против течения. Я знал, что это бесполезно. Я искал обходных путей. Прежде всего я перестал плыть форсированной скоростью. Наоборот, я уменьшил скорость до минимума и направился на юго-восток, назад от острова. Пристально наблюдая за поверхностью моря своими воспаленными глазами, я, наконец, с радостью увидел то, что хотел увидеть — водораздел. Я доплыл до того места, где морские волны сталкивались хаотически одна с другой, образуя границу двух течений: одного течения, идущего справа налево вдоль берега острова, и другого — противотечения, которое шло в обратном направлении, но значительно мористее первого. Еще несколько гребков — и, подхваченный противотечением, я стал заметно перемещаться вправо, то есть к своей исходной позиции. Через некоторое время я снова находился на траверзе острова, снова увидел коричневую полосу сверху вниз делящую остров на две части. Оптимизм и надежда на скорое спасение наполнили меня.

«Как только нога моя коснется берега — прочитаю благодарственную молитву Господу», — решил я. План мой был такой: на значительном удалении от острова при содействии противотечения доплыть до его юго-восточной границы, а затем форсированной скоростью направиться к берегу. Береговое течение будет сносить меня влево (на северо-запад), я буду плыть на северо-восток. Равнодействующая двух этих сил пройдет так, что я окажусь у берега где-то у северо-западной оконечности острова. До сих пор погода благоприятствовала мне. Ветер по-прежнему был бакштаг. Солнца не было. Его закрывали не очень густые облака. Тепловой удар от перегрева солнцем тоже не был исключен среди прочих моих опасностей и отсутствие солнца я воспринял как еще одно проявление помощи Провидения. Было уже позднее утро или же начало дня, когда я выплыл на траверз юго-восточной оконечности острова. Точнее говоря, оконечности, как таковой не оказалось. Видимый мне вначале фасад острова плавно переходил в его южную часть.