Склонность к дождю

— Картинки голубые, а буквы красные. А в автобусе сиренево-фиолетовые билеты.

— Знаешь, я такие билетики только в советских фильмах видел.

— Прелестные билеты, — улыбнулась Софья.

— Смотри, номера, видимо, отдельно печатаются.

Они склонили головы, рассматривая билеты. И тут к ним повернулась пожилая женщина:

— Проверьте, вдруг у вас есть счастливый билет, молодые люди.

— А как? — Марк слышал про счастливый билет.

— Видите, в номере шесть цифр? Сложите каждые три, и если суммы будут одинаковыми, то, значит, билет счастливый.

У Марка сердце ёкнуло:

— Да ладно…

Обе суммы на одном из билетов равнялись четырём.

— Четыре? — Софья была поражена не меньше Марка.

— В доме четыре стены, — улыбнулась старушка, — четыре — это число устойчивости.

Софья с Марком, потрясённые, уставились на вещунью. Такое просто так говорить не станут.

— Желаю, чтобы однажды вам понадобилось четыре билета!

Троллейбус остановился, двери открылись — женщина улыбнулась им и вышла.

* * *

За окнами троллейбуса проплывали дома, в которых было по четыре стены. Дома изумительного города. Города, в котором каждым зданием можно было любоваться бесконечно. И очень хотелось здесь жить. Жить в окружении четырёх стен.

Софья с Марком посмотрели друг на друга — они смогут купить четыре билета, если станут семьёй.

Неужели получается, что…

— Четыре стороны света, — сказал Марк.

— А сошлось всё здесь.

— В Питере, куда я не хотел ехать.

— В Питере, в который я собралась неожиданно и купила единственный оставшийся билет за несколько часов до отправления поезда.

Марк протянул Софье руку, и она положила свою ладонь на его. Их пальцы переплелись.

Уже казалось, что они не едут, а плывут по прекрасному проспекту. Думая об одном, одинаково.

Число устойчивости. Получается, Петербург сделал такой подарок — устойчивость. Они встретились и теперь закончены все колебания, исчезла неопределенность.

Но главным было — удержать эту устойчивость.

Троллейбус вздыхал. Неужели сомневался? Смогут ли?

Но вот въехали на Аничков мост, и Софья с Марком невольно переглянулись — вот где царило число четыре. Четыре коня, четыре человека, четыре пары! Всё не просто устойчиво — порядок и могущество. Теперь это уникальное творение каждый увидел по-другому.

Миновали мост.

И притяжение числа четыре стало потихоньку ослабевать. Они получили импульс, и пока этого было достаточно. Конечно, и Софья, и Марк будут мысленно возвращаться к посланному знаку, но сейчас надо было отпустить эти мысли.

— У-ф-ф-ф… Ох… — вздохнул троллейбус. — Трык!

И будто кто-то щёлкнул пальцами, отпустив наваждение.

— О! Вокзал!

Они въехали на площадь восстания. И оба невольно повернули головы направо, ища глазами то место, где совсем недавно договаривались о встрече. И не то чтобы договаривались: Марк надеялся, что Софья позвонит, а видя её состояние не стал ни на чём настаивать. И оказался прав — судьба сама свела их. Значит, всё верно.

Когда площадь осталась позади, немного проехали по Невскому и свернули налево.

— Нам выходить! — у Софьи загорелись глаза.

И как только троллейбус продолжил свой путь, они увидели столовую.

Софья улыбнулась ещё шире:

— Привет, столовка!

Конечно, она была так рада своим воспоминаниям, тем, детским. Когда в обеденный перерыв они с тётей Ниной приходили сюда подкрепиться. В первый обед здесь Софья удивлённо смотрела на тётю, которая предложила ей выбирать те блюда, которые она хочет. В Москве, если Софья попадала с мамой в какое-нибудь подобное заведение, её ни о чём не спрашивали, выбор всегда делала мама. Действительно, маме лучше знать, чем накормить ребёнка.

— Я раньше никогда сама не выбирала, — призналась Софья тёте Нине тогда.

— Ты же умная девочка, ведь вместо обеда ты не взяла тарелки со сладостями, так почему же не выбрать то, чего больше хочется.

— А мы выбрали одно и то же, — улыбнулась тогда Софья.

…Она глубоко и счастливо вздохнула. А Марк взял её за руку, и они перешли проезжую часть.

Пара ступенек, и они оказались в небольшом предбанничке, где был умывальник — так мило и по-домашнему.

И вот Софья с Марком вошли в зал — спокойно, уютно, просто. С блюдами определились быстро.

— Компот, морс, сок? — поинтересовался он.

— Компот.

— Софья, ты выбери пока столик, я всё принесу.

— Но?

— Два подноса? Ничего, я справлюсь, — улыбнулся Марк.

— А?

— Софья, даже не думай, — позволить оплачивать что-либо женщине, которую пригласил, Марк не мог. — Мы же договорились.

Софья кивнула. Прошла в зал и… Столик! Их с тётей Ниной столик был свободен. Она с радостью заняла его, в уголочке, у окна.

Вот Марку посчитали один поднос, и он, оглядев зал, улыбнулся, увидев Софью, и принёс первую порцию блюд.

Софья принялась расставлять тарелки. А сама посматривала на Марка — все его движения были настолько уверенными! Она невольно им залюбовалась…

…Марк осторожно посматривал на Софью. Какая же она!.. Он даже слов подобрать не мог, настолько был восхищён ею.