Скобелев

-До третьей Плевны, - говорил мне Скобелев, - я был молод, оттуда вышел стариком! Разумеется, не физически и не умственно... Точно десятки лет прошли за эти семь дней, начиная с Ловчи и кончая нашим поражением... Это кошмар, который может довести до самоубийства... Воспоминание об этой бойне - своего рода Немезида, только еще более мстительная, чем классическая.

Откровенно говорю вам - я искал тогда смерти и если не нашел ее - не моя вина!..

XIII

Из-за гребня пригорка выехал на белом коне кто-то; за ним на рысях несется несколько офицеров и два-три казака. В руках у одного голубой значок с красным восьмиконечным крестом... На белом коне оказывается Скобелев - в белом весь... красивый, веселый.

-Ай да молодцы!.. Ай да богатыри! Ловчииские! - кричит он издали возбужденным нервным голосом.

-Точно так, ваше-ство.

-Ну, ребята... Идите доканчивать. Там полк отбит от редута... Вы ведь не такие... А?.. Вы ведь у меня все на подбор... Ишь красавцы какие... Ты откуда, этакий молодчинище?..-остановил он лошадь перед курносым парнем.

-С Вытепской губернии, ваше-ство.

-Да от тебя от одного разбегутся турки...

-Точно так, ваше-ство, разбегутся.

-Ты у меня смотри... чтобы послезавтра я тебя без Георгия не видел... Слышишь? Вы только глядите - не стрелять без толку. Иди вплоть до редута, не тратя пороху... В стрельбе ума нет. Стрелять хорошо, когда ты за валами сидишь и отбиваешься... Слышите?

-Слышим, ваше-ство!

-То-то. В кого ты будешь стрелять, когда они за бруствером? Им от твоих пуль не больно. До них надо штыками дорваться. Слышите?.. А ты, кавалер, не из севастопольцев? - обернулся он к Парфенову. - За что у тебя Георгий?..

-За Малахов, ваше-ство...

-Низко кланяюсь тебе! - и генерал снял шапку. - Покажи молодым, как дерется и умирает русский солдат. Капитан, после боя представьте мне старика. Я тебе именного Георгия дам, если жив будешь...

-Рад стараться, ваше-ство...

-Экие молодцы!.. Пошел бы я с вами, да нужно новичков поддержать... Вы-то уж у меня обстрелянные, боевые... Прощайте, ребята... увидимся в редуте. Вы меня дождетесь там?

-Дождемся, ваше-ство.

-Ну то-то, смотрите: дали слово, держать надо... Прощайте, капитан.

Доехал генерал до оврага - видит, лежит в нем офицер... Еще несколько шагов сделал - офицер смущенно поднялся и откозырял... Генерал чуть заметно улыбнулся.

-Что, поручик, отдохнуть прилегли?

-Сапоги... ноги...-забормотал поручик, весь красный, чувствуя теперь только стыд, один стыд и ни искры трусости.

-Вы от той роты?

- Да-с...

-Экий вы рослый да бравый какой... Солдатам будет любо, глядя на вас, в огонь идти. Вы их молодцом поведете. Догоните поскорей своих да скажите вашему командиру, что я ему приказываю послать вас вперед с охотниками, слышите?..

Генерал перешел на серьезный тон.

-Офицер не смеет трусить... Солдат может, ему еще простительно... Но офицеру нельзя... Идите сейчас... Ведите в бой свою часть... Ваша фамилия?

-Доронович [6].

-Ну, вот что... Я хочу услышать, что вы первым вошли в редут. Слышите первым... Тогда и я забуду этот овраг и ваши сапоги... Слышите - забуду и никогда не вспомню... Помните - вы подадите пример... Прощайте! - и генерал, наклонясь, подал поручику руку. Тот с глубокой благодарностью пожал ее.

- Обещаюсь вашему превосходительству...

-Верю, поручик... До свидания в редуте!

Еще одно мгновенье Доронович посмотрел вслед генералу и тотчас же бросился догонять своих.

* * *

По скату лепятся рассеянные солдаты какого-то полка. Они как-то вдруг, массами появились из лощины; точно муравьи поползли вверх. Видимо, перед решительным штурмом отдыхали там, собирались с силами. Густая внизу масса солдат редеет кверху, разбивается на кучки, быстро бегущие вперед. Кучки разбиваются на одиночных, опередивших своих товарищей... Эти одиночные зачастую вдруг останавливаются, как-то дико вскидывают руками и падают вниз. Вон она - эта подлая желтовато-серая насыпь; вон он - этот проклятый вал!.. Сколько еще жизней потребует он?.. Масса все ближе и ближе; расстояние сокращается между ее отделившимися кучками и этой серой насыпью. Быстро, быстро бегут люди. Из отставших отдельные солдаты вдруг, точно ни с того ни с сего, выносятся вперед, быстро перебегают расстояние, отделяющее их от тех, которые идут впереди, еще момент, и эти, только что казавшиеся отсталыми, уже смело цепляются вверх по скату. Вот обрывки какого-то "ура". "Ура" вспыхнуло направо, перекинулось налево, загремело в центре... Чу, кровожадная, зловещая дробь барабана. Еще быстрее двигается снизу вверх боевая колонна... Но уже никакого порядка в ней, врассыпную, как попало... Вот целые тучи дыма заслонили редут; гора точно дрогнула и рассеялась с громовым треском... За этим залпом перебегающие выстрелы, новое облако дыма, новый залп... Какой-то, должно быть, офицер на лошади выехал из лощины; за ним солдаты бегут. Смело он шпорит коня; добрый степняк чуть не в карьер выносит его на крутизну ската... Еще одна минута, и всадник вместе с конем катятся обратно в эту же самую лощину, из которой только что выехали.