Сколько будет 2+2?

О его объективности нам еще придется говорить. Но уже сказанное здесь позволяет со всей уверенностью заключить о том, что этот стереотип страдает значительным субъективизмом. Все это уже хотя бы потому, что он сильно зависит от состава и способа систематизации каких-то общих представлений о мире, вне контекста которых невозможно никакое количественное сравнение. Пример с первобытным мышлением – это вовсе не только пример неразвитого примитивного сознания, – это прежде всего столкновение с другой культурой, иным составом знаний и какими-то другими принципами их обобщения и классификации. Меж тем, если ответ не абсолютен в разных культурах, он в принципе не объективен, а следовательно – не отвечает критериям научности.

О полноте и точности мы также еще поговорим. Что же касается его конкретности, то здесь он не выдерживает вообще никакой критики. Любая попытка конкретизации исходной задачи немедленно обнаруживает затруднения в согласовании получаемого результата с этим, казалось бы, пригодным на все случаи жизни ответом. Действительно, можно сколь угодно много добавлять синевы к и без того синему цвету, его оттенок не изменится ни на йоту. Сливая в одну емкость равные количества разных по своему химическому составу жидкостей мы далеко не всегда удваиваем объем. Две и две капли воды дают совсем не четыре, а только одну. А иногда и все двадцать четыре. Два километра (метра, сантиметра, парсека и так далее) в час плюс два километра (метра, сантиметра, парсека и так далее) в час дают вовсе не четыре. Кто знаком с основными положениями теории относительности, знает, что результат сложения скоростей будет всегда меньше. Суммируя цвета, мы вновь получаем что-то очень далекое от удвоения. Это, кстати, известно каждому, кто хоть когда-то брал в руки кисть: смешивая разные оттенки мы вовсе не продвигаемся от ультрафиолетовой части спектра к инфракрасной, или наоборот, но всегда получаем что-то промежуточное. В конечном же счете вообще обязан получиться белый цвет. Результат скрещивания двух самцов и двух самок во многом зависит от того, что именно считать результатом. Кстати, итог может быть и предельно экзотическим: «не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка». Однако и этот результат, несмотря на всю его парадоксальность, в такой же мере количествен, как и все остальное; все дело в том, что количественная шкала и здесь прямо производна от слагаемых «качеств».

Таким образом, как ни считай, иллюзия всеобщности и строгости когда-то в детстве затверженного ответа сохраняется только там, где мыслятся предельно абстрактные умозрительные вещи. Мы же хотим прямо противоположного – предельной конкретности вывода. Повторимся: нам требуется ответ, пригодный для всех уровней той пирамиды явлений, о которой говорилось выше.

Примеры можно множить и множить, но каждый раз, когда мы пытаемся конкретизировать исходную задачу и строго определить, что же именно подвергается «сложению», мы обнаруживаем, что стандартный заведомо известный каждому школьнику ответ требует решительного пересмотра. В лучшем случае – уточнения, ибо каждый раз нам приходится учитывать тонкую специфику именно того класса явлений, которые и подвергаются количественному анализу. Переходя от одного класса явлений к другому, мы обнаруживаем, что та метрика, которой мы пользовались ранее, или уже совсем непригодна, или в новой сфере объективной реальности применима лишь в ограниченной мере, дает лишь приблизительный результат. Эксперименты с разными по своим свойствам вещами показывают, что в действительности единой, равно пригодной для всех случаев жизни метрики просто не существует. Универсальная количественная шкала, как оказывается, существует лишь в нашем воображении (иными словами, является продуктом предельного субъективизма). В действительности же она постоянно подвергается какой-то деформации, что на нее всякий раз оказывают свое воздействие индивидуальные качественные особенности каждого нового класса явлений, включаемых в сферу исследования.

Словом, все свидетельствует о том, что заученный с детства ответ в действительности оказывается не чем иным, как простым предубеждением нашего сознания. Можно сказать и жестче – предрассудком. На поверку анализом он представляет собой яркий пример именно того отвлеченного и не поддающегося никакой верификации схоластического умствования, которое должен решительно искоренять в себе любой, кто ставит своей целью занятие наукой.

Попытка же получить объективный, действительно независящий от нашего сознания, поддающийся строгой экспериментальной проверке результат приводит нас к неожиданному выводу: количественная метрика каждого явления строго индивидуальна.

Выводы

Подведем предварительные итоги.