Сколько горя нужно для счастья?

— Ты что удумал? Подняла она брови вверх. — Явно же что-то не гуманное…

* * *

— Зачем нам собака и этот преступник? Я велел привести в замок дворнягу и одного приговоренного к смерти. Собаку покормили и потому она спокойно сидела, виляя хвостом, а вот человечек ерзал по земле и кричал. — Отпустите! Я не виноват! Вот лжец, его еле отодрали от той бабы, причем он потешался даже когда она была мертва.

— Плевать виноват ты или нет, отныне ты будешь жить как собака. Вынес я приговор.

— Смотри что умею! И в добавок похвастался перед Мару.

Я положил ему ладонь на голову, а другой рукой схватил собаку за морду и опля!

В следующий миг они оба упали на землю и стали брыкаться конечностями как при конвульсиях, ногами и лапами царапая кафель. Один издавал нечленораздельные звуки, другой лаял.

— Ты переместил душу собаки в человека и наоборот? Мару удивилась.

— Ага, правда забавно? Смотри их нервная система сходит с ума. Они не понимают, как двигаться в новом теле. Шарик даже в штаны напрудил.

— Шарик? Мару поражает моя способность безалаберно относиться к именам. Хорошо, что никто не знает, как меня самого зовут, даже я.

— Хоть он теперь и носит человеческое тело, но пусть имя будет собачье. Я подошел к шарику и дал ему сапогом по морде, но не просто так, а чтобы передать знания, самые азы.

Конвульсии прекратились, он робко встал на две ноги и стал озираться по сторонам. Я передал ему знания десятилетнего юнца. Отныне он знает, что такое человек, планета, небо, земля… и прочие пустяки.

Новорожденный человек уставился на меня. — Ну что ты шарик смотришь на меня? Пропел я пару строк из любимой песни.

— Я теперь человек получается… Вот и первые слова.

— Да, но предупрежу сразу, тут нечем гордится. Я почесал его за ухом. Пока он пребывает в шоковом состоянии.

— Мару будь добра укажи ему дорогу к Леопольду, пусть помогает там, вдруг его порода охотничья.

— Вроде обычная дворняжка же… Отозвалась Мару.

Глава 33

Свобода — это делать то, что ты хочешь, не заботясь о чужом мнении. В прошлом мире хоть почти и не существовало рабства, но планету населяли несвободные люди. Им законом запрещено воровать, убивать, хамить, брать без спроса чужую женщину, запечь в духовке соседского мальчонку.

Только во второй жизни я чувствую себя свободным, ведь настоящая свобода — это концентрированная власть. Я повелеваю собой! Моя больная фантазия не ограничиваются ничем — ни моралью, ни совестью, ни законом.

Один из рычагов моей власти — деньги. Мне не нужны печатные машинки, я создаю золото из воды и могу осыпать драгоценностями тех, кто мне мил и обрекать на голодную смерть всякого, кто противится моей воле.

Кстати, мой предшественник создавал из воды вино и спаивал ближних своих… Как вы считаете, создавать золото круче?

Будь проклят тот, кто придумал деньги. Ничто так не оскатинивает человека, как товарно-денежные отношения. На что только люди не способны ради них… Большая часть добровольно продается в рабство и трудятся как проклятые, забывая в процессе, зачем им вообще это надо.

Человек по замыслу своему обожает унижаться перед начальством, обманывать стариков на пенсии, воровать и садиться в тюрьмы, самые недостойные продают своё тело…

— Но ведь женщины могут продавать тело, чтобы заработать денег на операцию для члена семьи. Похоже Мару вспомнила какой-то фильм и в ней взыграла девичья солидарность.

— Отвечу так моя дорогая, нету на свете столько больных детей, сколько существует проституток. Думаю, примерное соотношение один к миллиону. На мою реплику она закатила глаза…

Мой второй рычаг — это продовольствие. Я материализую такие удобрения, что почва буквально за недельку выплевывает годовой урожай. Так же стоит отметить, что я загубил отравой частные посевы и большие огороды в деревнях, я не потерплю конкуренции, у людей не должно остаться выбора, либо они идут работать ко мне в найм, либо умирают с голоду.

— Господин, как нам поступить с излишками зерна? Спросил зашедший Ярослав.