Сколько оттенков у лунной радуги?

– Девочка моя… успокойся… я потерплю, пока малыш подрастет, договорились? Другие женщины меня не интересуют… зачем? Иметь такую жену!.. Я люблю тебя. А ты накручиваешь себя. Зачем? Глупенькая девочка, иди ко мне… – он снял с неё бордовые кружевные трусики, на секунду поднес к лицу и вдохнул запах любимой женщины. – Детка, как ты пахнешь… хорошо… и там, где ты целовала… так пахнет… тобой… твоими поцелуями… голова кругом идет… ты даже кусаешься… так… так… укуси ещё… пожалуйста… иди ко мне… я ещё ничего не сделал, а она уже ревнует… моя девочка…

Рита застонала, обхватила его за плечи руками.

– Ты никогда не пожалеешь, что я твоя жена… тебе никогда не будет со мной скучно… но… ты… ты тоже… весь, всегда, будешь мой… только мой… чтобы не происходило… и это не красивые книжные слова… это наша жизнь… наша реальность… – она вдруг открыла глаза, – я умру за тебя… а ты… ты…

Он поцеловал её торопливо, страстно.

– Не надо… молчи… не будем об этом… а то у меня снесет крышу окончательно…

Тесно прижавшись друг к другу, они старались быть ближе… ещё ближе… это уже была и не любовная игра и не страсть… они как будто стремились сделать то, что невозможно, перелиться друг в друга, стать одним целым… на всю жизнь… это была Любовь.

Глава 57

«Ноябрь. Серое небо, голые черные ветви деревьев. Слякоть, сырость. Надо очень любить жизнь, чтобы не грустить, когда приходит ноябрь, а также декабрь и январь и февраль… После лета, жизнерадостного солнечного лета, энергичного и естественного, как сама жизнь… Спасает надежда на приход весны и следующего лета, такого чудесного, которого кажется никогда ещё не было, на которое возлагаются мечты, и кажется вот теперь-то, теперь, ты учтешь все ошибки, все что не сделал, ты научишься наконец радоваться так как должно. Как хотел, не обращая внимания на всякую ерунду, не отвлекаясь от главного – ЖИТЬ, жить на полную, по максимуму и никто, никто тебе не сможет в этом помешать… Загвоздка заключается в том, что мы не отдаем себе отчет, что же такое все-таки жить на полную, жить счастливо, а только неясное томление и ожидание, чего-то по настоящему настоящего… Ещё спасает музыка и друзья… и конечно, любимый человек… если он есть… он спасает… в большинстве случаев… если не… загоняет тебя ещё глубже, и серое небо не становится черной дырой, в которой хочется пропасть…»

Рита писала дневник. Она размышляла. Наташа, её подруга, вот уже два месяца, как была влюблена. И эти размышления относились к ней. Рита этой осенью испытывала удивительное умиротворение. Быть счастливой было так непривычно. Нет, она умела радоваться жизни, радоваться мелочам, но сейчас… Это было неиспытанное доселе чувство. Все было хорошо. Все сбылось. Ей казалось иногда, что вот сейчас она могла бы спокойно умереть… ведь большего счастья трудно было себе представить. Да, ребенок, она понимала, что будет ещё много всего. Но… сейчас… в эти минуты… Любовь и нежность наполняли её… чего ещё желать?

Снова позвонила Наташа. Снова плакала в трубку. Полтора месяца встреч, безмятежных, необыкновенных и вдруг оказалось, что идеальных людей все-таки не бывает… Оказалось, что её избранник любит приложиться к бутылке. История банальна и скучна, но от этого не менее драматична. Оказалось, во время очередной драки, Вадиму серьезно повредили челюсть. Поэтому, пока все толком срасталось, он был галантным кавалером.

– Понимаешь, ему доктор сказал, выпьешь, вдруг что – удар, или падение, и ты инвалид. Уже ничего сделать нельзя будет! А теперь все зажило, как на собаке! И он… – Наташа захлебывалась слезами.

– Сколько ему лет? – поинтересовалась Рита.

– Мне 27 исполнилось, а он на два года младше, 25 ему, – всхлипнула подруга.

Рита вздохнула.

– Бросай его, пока не поздно.

– Нет! Что ты! Я люблю его! Он знаешь какой! Он…

– Хороший, – мрачно сказала молодая женщина. – Очень хороший. Душевный. Чувствительный. Эмоциональный. Очень добрый. Любит собак, кошек и птиц. И детей. Тонко чувствует красоту… и… несправедливость… этого мира… Душа у него болит… что все так устроено… не хорошо… не правильно… Любит музыку красивую… и вообще с ним ты – настоящая женщина, и жизнь с ним – праздник… пока он не выпьет очередную стопку… да?

– Рита. Я понимаю, ты многое пережила, но… нельзя так…

– Что? Цинично звучит? Потому, Наташа, что… что это все превращается в ложь! – слезы потекли по щекам Риты, – ты любишь его… ты готов умереть, чтобы спасти его, а от чего? От чего, скажи? От чего спасать? Он так тонко чувствует чужое страдание, а боль своего ребенка… все это только слова… все это ложь… иллюзион! Балаган! Хочешь, можешь бросить свою жизнь под колеса этого странствующего цирка шапито! И она превратится в грязь! Только не подводи под это философскую базу! Я не говорю, что таких людей надо презирать, или ненавидеть, нет! Только не надо их оправдывать, не надо с закрытыми глазами давать им разрушать твою жизнь! Делаешь это, делай с открытыми глазами! Может у тебя и хватит силы, не стану спорить, но делай это осознанно! И если сил не хватит… не жалуйся.

– Что случилось? – в комнату вошел Игорь.