Сколько стоит человек. Тетрадь восьмая: Инородное тело

— Итак, Евфросиния Антоновна, приветствую вас на новом поприще и смею обратить ваше внимание на тот факт, что отсюда лишь два пути: на волю или под Шмитиху. Советую из этого сделать надлежащий вывод и не ошибиться, — этими словами заключил Владимир Николаевич Дмоховский обход, во время которого он ознакомил меня с моим рабочим местом и попутно в легкой, шутливой форме объяснил мне значение, сущность и историю всех препаратов, заспиртованных или погруженных в раствор формалина. Все это пересыпалось остроумными замечаниями и такими пикантными подробностями, что трудно было не рассмеяться.

Тут же, на полках, были выставлены разные орудия преступления и результат их применения. Череп, в пяти местах пробитый кайлом, — результат картежного азарта. Проигравшийся урка играл… на свою собственную голову — по удару кайлом на ставку, но ему не везло: пять ставок было бито и пять ударов кайлом по черепу ему нанесли его товарищи-картежники. А вот кочерга — ее вынули из внутренностей другого азартного картежника. Он проиграл, и по условию игры ему эту кочергу затолкали в задний проход. Удивительнее всего то, что незадачливого игрока все же удалось спасти, заштопав его потроха.

Вообще последствия азартных игр были неплохо представлены в морге. Много курьезов довелось там увидеть. Расскажу один случай, смахивающий на детективный роман, и притом дурного вкуса.

Труп в матраснике

Все мы знаем, что карты — пагубная страсть. Слово «картежник» ассоциируется у нас с Германом из «Пиковой дамы», с пушкинским «Выстрелом». Но у тех, кто имел дело с преступным миром, все эти «пиковые дамы» вызывают лишь улыбку. Лично я вспоминаю труп в матраснике и еще тысячу нелепейших и жестоких фарсов.

Однажды в морг доставили труп… Впрочем, что я говорю? Морг — именно то учреждение, куда доставляют не фисгармонию и не букет лилий, а именно трупы, так что правильнее сразу же указать на то, что труп был из ряда вон выходящий. Даже для Норильска.

Страшен труп шахтера, задохнувшегося при обвале в шахте. Не менее страшен труп, превращенный колесами паровоза в бесформенную груду окровавленного месива из мяса, костей и тряпья.

Не буду скрывать, что очень тягостное впечатление производят скелеты, обтянутые серой шелушащейся кожей с глубоко запавшими мутными глазами, все похожие друг на друга и все с одинаково удивленным выражением мутных глаз, как бы желающих задать недоуменный вопрос: «За что?»

Все это так. Однако хоть это и печально, но понятно. Во всяком случае обычно. Но здесь…

Дело было под Новый год. Труп доставили ночью. Был он найден где-то за ТЭЦ, на окраине города, упакованный в серо-белый полосатый матрасник. Когда окоченелый труп был извлечен (для чего матрасник пришлось распороть), то даже тем, кто привык к виду трупов, стало не по себе! Рот заткнут кляпом. Глаза вылезли из орбит. Лицо не то синее, не то черно-фиолетовое. Руки и ноги стянуты за спиной проволокой — тоже фиолетовые. Все указывало на то, что умер он не сразу.

Содрогаясь, я думала: «Как он должен был страдать, умирая!»

Задушил ли его кляп? Задохнулся ли он, будучи в такой неестественной позе? К тому же — в матраснике… Замерз уже его труп. Ясно было лишь одно: налицо убийство и предстоит следствие.

Шестипалый[4] следователь Рыжов повел его быстро, весьма остроумно и неожиданно успешно. Часов через десять все, что казалось загадочным, было распутано. Признаюсь, моя гипотеза рассыпалась прахом (я полагала, что это месть за предательство).

Следователь исходил из того, что это картежный проигрыш. Установить личность помог номер 212, вышитый на майке. Это номер, по которому белье сдавалось в прачечную. По нему узнали личность убитого. Затем — время убийства.

Тот, кто отвез за город и выбросил в снег свою жертву, допустил ошибку: он сразу завернул сани и вернулся в город. След поворота был явственно виден и лишь слегка припорошен снегом.

Звонок на метеостанцию:

— Когда ночью перестал идти снег?

— Около полуночи; в час пятнадцать ночи.

Еще звонок:

— Сколько лошадей на конбазе?

— Четыреста тридцать.

— Скольких не было на конбазе после полуночи?

— Пятидесяти.

— Кто из числа возчиков, за которыми закреплены эти лошади, — заядлый картежник?

На этот вопрос было труднее всего ответить: в карты играли все. Но самых заядлых было восемь. Не знаю, какими способами проверял следователь алиби подозреваемых, но так или иначе разыскал троих возчиков, игравших с тем, кто был найден в матраснике в результате очень уж неудачного для него кона.

Санитары Жуко и Петро

Оба уголовники, но не урки. Они имели пропуск и жили при морге.

Жуко — не то чеченец, не то кабардинец. Сидел за убийство, по его словам, неумышленное. Из ревности. Несмотря на свои шестьдесят лет, бравый, стройный, моложавый. Свою лагерную «жену» — Нюру Гусеву, прачку, — он изрядно поколачивал. Из ревности.