Сколько стоит издать букварь

   Денис протянул мне папку, я быстро пробежала бумаги глазами, усекла суть и села за компьютер.

– Пойду пока покурю. А потом расскажу, что нарыл. Он вышел из кабинета, а я принялась писать отчет. Написать отчет по готовым материалам, плевое дело. Но для мужиков это адов труд. Они лучше будут бегать по дворам в поисках свидетелей, чем сидеть в тепле и писать отчет. Не понимаю, в чем проблема? Когда вернулся Денис, я почти закончила отчет.

– Валь, а что с тобой случилось, – это он только сейчас заметил перемену в моей внешности.

– Похоже достал вас Егорыч с отчетами, что ты ничего вокруг не замечаешь, – засмеялась я.

– Не то слово. Ждем комиссию из главка, вот и подчищаем дела. А отчет для комиссии, сама знаешь, наипервейший показатель хорошей работы отдела. Чем больше отчетов, тем больше раскрытых дел.

– Ладно плакаться, знаем, проходили, – прервала я жалобы Дениса. Давай ближе к делу. Что ты выяснил.

– Значит так, Семка сидел в камере с шестью осужденными. На свободу вышли трое, Семка, Вислоухов Петр Николаевич, по прозвищу Прищепка и Костя Горшков. Почему Вислоухову дали такую кликуху, не знаю, но погоняло в точку. Он как прищепка, если к кому прицепится, не отстанет. В паханах он не ходил, но уважением у братвы пользовался. Возможно, с ним заказчик встречался и он дал ему наводку на Костю, потому что Семку к тому времени выловили из реки. Костя жадный до денег, и ради наживы мог пойти и на убийство. Видимо Прищепка не плохой психолог, раз все про Костю понял. Живет Петр Николаевич под Москвой в Чехове. Там у него квартира, доставшаяся от родителей. Они умерли, не дождавшись возвращения сына, но составили дарственную на его имя. Живет он тихо, никого не беспокоит. На работу не устроился, да и кто же рискнет взять к себе матерого уголовника. С братвой связь тоже не поддерживает.

– А на что же он живет? – удивилась я.

– А у него талант. Он художник от бога. Он такие гравюры в тюрьме делал, закачаешься. У тюремного начальства все стены ими обвешаны. Вот и сейчас он помаленьку рисует и продает на Арбате. Ну, ни сам, конечно. Есть у него посредник. Вот на это и живет.

– Надо бы с ним встретиться, – задумчиво сказала я. Вот только не знаю, чем его можно прижать, чтобы он заказчика выдал.

– Я уже думал об этом. Но пока ничего конкретного не придумал. Я взял из архива его последнее дело и дело Кости. Посмотри, может быть сумеешь за что-нибудь зацепиться.

   Я взяла две весьма объемистых папки и устроилась за пустым столом. Ребят в отделе не было, все были в бегах, рыли землю.

   В Костином деле я ничего интересного для себя не нашла. А вот у Прищепки проскользнул один моментик, и он очень меня заинтересовал. Я подозвала Дениса и сунула ему под нос показания одного из свидетелей. В нем говорилось, что Петр Николаевич, будучи в Питере, состоял в банде рэкетиров и сам убил одного предпринимателя, который отказался платить. Было это еще в начале девяностых. Этот свидетель проходил по другому делу Вислоухова, но когда его увидел, сразу узнал и все рассказал следователю. Но следователь не захотел копаться в делах давно минувших дней, да еще из другого города, и не дал этим показаниям ход. А вот бумажку в дело подшил, и теперь у нас есть весьма ощутимый рычаг давления на Прищепку.

– Официально мы его прижучить не сможем, а неофициально, запросто. У того предпринимателя наверняка остались дети, которые обязательно захотят отомстить за отца. А я в этом им помогу. Как думаешь, такой аргумент развяжет ему язык, Денис Сергеевич?

– Не уверен, но попытаться можно. Через два дня у меня выходной, поедем в гости к Прищепке, – пообещал Денис.

   Я вернулась на квартиру Виолетты и рухнула на кровать. Силы еще полностью не восстановились и я быстро уставала. А сегодня я почти пол дня провела на ногах. Но это того стоила. Я надеялась, что мы заставим заговорить Прищепку, и все-таки выйдем на заказчика. Я не рассчитывала, что это будет сам Иванцов, но мы хотя бы на шаг приблизимся к нему. Ведь пока он на свободе, ни я, ни мои родители, не можем чувствовать себя в безопасности.

   Денис позвонил на следующий день вечером.

– Завтра в восемь ноль, ноль будь готова. Поедем в Чехов на твоей машине, моя старушка не вынесет такой дороги.

– Да без проблем, только это не моя машина, а подруги. Но у меня на нее доверенность.

– Да какая разница, лишь бы не развалилась по дороге, – засмеялся Денис. – До завтра, не проспи. На следующий день в восемь утра я выехала со двора и поехала за Денисом. Он тоже жил в Тушино, так что ехала я недолго, а потом за руль сел Денис и я с облегчением вздохнула. Колесить по Москве и стоять в пробках, удовольствие не из приятных. Только когда мы выбрались на шоссе в сторону Чехова, я вздохнула с облегчением. «Жучок» бежал резво и скоро мы уже въезжали на окраину города. Изрядно поплутав, мы нашли дом, где жил Прищепка. На звонок долго никто не отвечал, но наконец мы услышали шарканье за дверью и она открылась. На пороге стоял еще не старый мужчина, но вид у него был изможденный. Сразу было видно, что мужчина серьезно болен.