Сколько стоит ваше сердце?

— Вот поэтому — Немой Огонь. Безальтернативно. Ни у кого и никогда не должно даже мысли возникнуть, что трон Аверсума может занять кто-то еще. Что ты на меня смотришь с таким ужасом, дорогая жена? Ты — беременна от моего сводного брата. Если разобраться — дело-то житейское. Главное, что наследник все-таки Дженга… не конюх какой-нибудь и не повар. Это я стерплю.

На колени Алеты полетел лист бумаги, который она так любовно и неосторожно хранила на груди.

— Это Марк Винкер? Не слишком похож. Лицо немного длиннее и мягче, некоторые черты бы подправить… Но узнать его можно. Если приглядеться, он здорово походит на отца. И на мать. Правда, ее портреты я распорядился сжечь, но память у нас фамильная.

Я все думал, кого же он мне так напоминает… Самую блестящую куртизанку двора, Юсти Несравненную. Официальную фаворитку Рамера Восьмого и мать второго, признанного наследника. Императрица после меня потеряла способность иметь детей. Рождение Змея плохо сказалось на ее здоровье.

— Марк — принц Дженга? — потрясенно переспросила Алета. Похоже, из всего сказанного она уловила только это.

— Марк — никто. Младший принц Дженга погиб во время заговора, — голос императора, все такой же негромкий, вдруг придавил ее, словно тяжеленная каменная плита. Алета почувствовала, что задыхается. — Империи не нужны мятежи, тем более сейчас, когда мы разорены войной и остались без анеботума. Она просто не выдержит. Рухнет. И под ее обломками погибнем не только мы с тобой, дорогая жена. Погибнут миллионы.

— Вы убьете его? Ради высшего блага?

— Стоило бы, — пожал плечами Рамер Девятый, — но нужно посмотреть, сколько он знает. Если понятия не имеет о своем родстве с Дженга — пусть живет, под ненавязчивым присмотром. Женить его на какой-нибудь подходящей девушке из третьего сословия. Желательно — бесплодной. Стратег он неплохой, а как ученый — вообще гениален. Такими мозгами не разбрасываются, они дороже анеботума. Я так понимаю, ты согласна на клятву молчания?

Алета жестко сощурилась. В ней не осталось ни испуга, ни стеснения. Она смотрела на императора уверенно и зло. Как на врага. Сильного врага, только что победившего в очень важной схватке. Но которому еще далеко до победы в войне.

— Я согласна. Ради Марка. И ради нашего сына. Но не ради вашего трона, чтоб он провалился до самого ада!

— А вот как раз твои мотивы, дорогая Алета, мне совершенно параллельны, — усмехнулся Рамер, — главное, что ты все таки сделаешь то, что мне нужно. А со своими внутренними демонами договаривайся сама. Ты — сильная девочка, справишься.

Он пошел прочь, двигаясь неслышно, в самом деле, как змей, но у самого выхода обернулся. Антрацитовые глаза были серьезны.

— Если почувствуешь, что они одолевают — зови. Помогу.

Глава 50 ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ИГРЫ

День выдался не жарким. То ли лето уже потихоньку катилось на вторую половину, то ли боги оказались милостивы, то ли просто так совпало — но парадные темные мундиры, которые стали бы орудием пытки в любой другой день, сегодня просто доставляли легкое неудобство. Вполне терпимое.

Эшери, казалось, вообще чувствует себя как рыба в воде. Затянутый в идеально пригнанную форму, с новеньким шевроном, шлемом золотых волос и фирменным равнодушно-доброжелательным выражением красивого лица, он был великолепен.

Маркиз невольно вспомнил другого Эшери — Кота, в потертых штанах и рубахе, задубевшей от соленого пота, сапогах из грубой кожи, косынке, повязанной на пастуший манер и целым арсеналом ножей во всех мыслимых и немыслимых местах.

Кот был ему ближе, чем герцог Монтрез. Но Котов с Маркизами на такие мероприятия не пускали, тем более, в качестве главных действующих лиц. Пришлось соответствовать.

И, если у Кота превращение в лощеного аристократа прошло, как маслом смазали, то Маркиз в шкуре дипломата чувствовал себя как та же самая рыба, но уже на сковородке. Не подпрыгивал, пытаясь удрать, лишь потому, что был порядком оглушен — хвала Богам, что не выпотрошен.

Впрочем, и этот светлый миг был, кажется, не за горами.

— А почему мы-то? — тихонько спросил Маркиз.

Эшери, не меняя скучающего выражения лица, сверкнул светло-зелеными глазами:

— У Императора не было другого выхода. Те, кому он изначально планировал поручить эту миссию, внезапно оказались втянутыми в заговор.

— Заговор?

— Ты в курсе, что такое "теологическая угроза"?

— Активизация радикальных течений в религии, — пожал плечами Маркиз, — вплоть до открытого террора под лозунгом: "Защитим нашу веру!"

— Молодец, — серьезно похвалил Эшери, — быстро вспомнил. А теперь, сделай мне личный подарок: выкинь из головы эту ерунду еще быстрее. Любое радикальное течение, независимо от лозунгов, это всего лишь грубый инструмент, который нужен только для одного — сеять бардак и хаос. Чтобы под его прикрытием умные и дальновидные люди могли спокойно делать свое дело.