Сколько стоит ваше сердце?

Из грота выбрались по пояс в воде, но это было небольшой неприятностью. День обещал быть жарким, обсохнут и еще пожалеют, что слишком быстро…

Полторы мили до города показались прогулкой по главной улице — даже ветку в лицо не словили. Кто-то (контрабандисты?) постарался обустроить в лесу удобную тропу, и укрыть ее так, что в трех шагах пройдешь — не заметишь. А тут можно было даже груженых осликов водить.

Когда со стороны Шиара потянуло дымом, Ясан вскинул руку, подавая знак остановиться.

— Здесь начинаются сигналки. Во всяком случае, раньше они начинались именно здесь.

— Парни, магией не пользоваться, — "перевел" Марк, — даже по мелочи.

Они прошли еще несколько шагов. Сквозь кроны деревьев замаячила городская стена. Марк ускорил шаг и взял Ясана за плечо.

— Что? — обернулся тот.

— Дальше мы идем одни. Ты здесь посидишь. А чтобы скучно не было, тебя Юст посторожит.

— Все-таки не доверяешь? — скривился Ясан.

— Я был бы дураком, если бы поверил "береговой крысе".

— Ха. Можно подумать, ты сам другой породы? Я своих вижу. Хоть и с большими нашивками, а тоже крыса. Голый хвост в барханых штанах не спрячешь.

— Тогда чему удивляешься?

— Тому, что ты так долго играл в "доброго господина".

— Еще обидься и заплачь, — фыркнул Арже.

— Эти твари сына моего убили. Я хочу мстить.

Марк кивнул.

— Самая лучшая месть — самоубиться на глазах врагов. Чтобы их совесть замучала. И четырех союзников за собой потянуть.

— С чего ты решил, что там — враги? — спросил Арже. — Ничего ведь пока неизвестно.

— Уже известно, — вздохнул Марк. И мотнул головой в сторону городской стены. Парни присмотрелись.

— Святые Древние! — Юст осенил себя кругом. Арже, подумав, повторил. Шевалье был бледен.

Над городской стеной торчали отрубленные головы, вздетые на пики. Так было принято поступать с предателями и мятежниками.

— Генерал Брейер обнаружил фиольских шпионов и казнил? — предположил шевалье, стараясь задавить предательскую дрожь в голосе.

— Разберемся, — повторил Марк. И это простое слово в его устах прозвучало как-то уж очень многозначительно, даже зловеще.

— Князь Гевор? Не княжич? — уточнила Алета.

— Князь, — светленькой Аней очень шло новое шелковое ярко-синее платье и высокая прическа. Девушка была в восторге, танцевать и прыгать на одной ножке ей мешали лишь разговоры о войне, да слухи о "болезни" императора.

Алету перемены скорее настораживали. Новые апартаменты из шести комнат, целый штат слуг, гардероб и драгоценности "положенные по статусу".

Все это казалось зловещим мороком, который вот-вот рассеется, и она останется одна на пепелище, против оскаленных морд. "Морды", судя по визиткам, уже появились, правда, скалились пока вполне доброжелательно.

— Проси, — вздохнула Алета, — держать князя в приемной — это скандал.

Дядюшка возник в дверях, сияя улыбкой:

— Дорогая племянница, Ваше Сиятельство… Приношу самые искренние поздравления и с титулом, и с помолвкой. Счастья вам и детишек побольше.

— С этим — рано, — резким жестом отмела Алета, — дети после свадьбы.

— Дорогая, — князь еще раз оскалился, — Признаю, вы обошли меня по всем статьям. И, надеюсь, не держите зла?

— За что? — натурально удивилась Алета, — За хлеб и воду? Небо с вами, дядюшка. Конечно, не держу. Просто пока не придумала, кому его передать: Храму или Совету Лордов.

— Совету Лордов? — князь качнулся на носках, — Дорогая племянница, но за что? Совет Лордов рассматривает лишь преступления, а воспитание детей преступлением не является.

— А принуждение девицы к браку?

— Ах, оставьте, — князь махнул пухлой ладонью, — какое принуждение, милая? По закону вы пока несовершеннолетняя, так что я, как старший родственник, вполне имел право устроить вашу судьбу.

— Что вы хотите? — сдалась Алета, понимая, что "дядюшку" ей не переспорить. Как не крути, а закон, действительно, был против нее.

— Вот это уже деловой разговор, — дядюшка даже руки потер, — милая племянница, что бы ни было между нами, а родственникам нужно держаться вместе. В конце концов, вы абсолютно верно заметили, что помолвка — еще не свадьба, а милость императора — проходяща.

— Что вы хотите, дядюшка, — как можно более отчетливо повторила Алета.

Князь понял, что она не в настроении и принял деловой вид. В сочетании с камзолом, расшитым золотом и жемчугом, выглядело забавно… но смеяться не тянуло.

— Дорогая, вы уже знаете, кому будет отдано опекунство?

— Полагаю, Монтрезу, — пожала плечами Алета, которая об этом и вовсе не думала. Хватало других забот.

Князь поморщился.

— Это несерьезно. Молодой Эшери… слишком молод. К тому же, насколько я знаю, он… воюет.

— Да, как и положено мужчине и дворянину в тяжелый для страны час, — Алета тоже умела и скроить ханжескую мину, и подпустить в голос пафоса.

— О да, это очень достойно, — Князь, в свою очередь, превосходно отточил умение "не слышать" неудобных намеков, — но ваши земли, Алета! Они, фактически, остаются без хозяина.

— Мои земли охвачены войной и хозяевами на них себя чувствуют захватчики.