Сколько у тебя? 20 моих единственных!..

Из всех возможных местом обитания Йена, конечно, должна была стать Флорида — старушечья столица. (В хорошем смысле.) Уже в тот момент следовало понять, что Йен нисколько не изменился. Кто угодно понял бы, но только не я, глупая Делайла. Всю дорогу напевая вместе с «Эйс оф Бэйс» «Я видела знак!», чтобы поднять себе настроение, я привела свою дешевенькую потрепанную машинку в Талласси, выследила объект и выяснила, что тот работает инструктором по аэробике. Клуб, в котором он работал, назывался, естественно, «Фит 50», но мысль о том, что это может быть фитнес-центр для тех, кому за пятьдесят, даже не пришла мне в голову. Я поперлась в магазин, купила сексуальное трико, совершенно потрясающее, в стиле ретро. В нем я выглядела, как Джейн Фонда на видеокассетах восьмидесятых, — энергичной и агрессивной. На следующий день я поволокла свое двадцатидевятилетнее тельце в «Фит 50» и тут же выяснила, что мне не хватает двадцати одного года, чтобы быть туда допущенной.

Любая дура остановилась бы на этом, поняв, что за парень этот Йен. Кто угодно, но только не я, глупая Делайла. Независимо от того, сколько раз по пути до Флориды спела «Я видела знак!», я стукнулась лбом в каждый из них. Я не смогла сложить два плюс два, не смогла предположить, что Йен работает в «Фит 50», потому что он… скажем так… встречается с его владелицей. (Так оно и оказалось.) Я подумала, что это — просто совпадение, и, угрожая обвинениями в возрастной дискриминации, потребовала, чтобы меня впустили. Угрозы сработали — меня пустили.

Войдя в класс аэробики и окинув взглядом соперниц, я игриво подумала: «Сейчас сделаю всех этих старушек». «Подумала» — ключевое слово. Короче, я потеряла сознание на середине занятия. Вдобавок, как будто этого оказалось недостаточно, какая-то бабулька делала мне искусственное дыхание «изо рта в рот». Вот именно… ффу-у-у!

Покинув Флориду, мы с Евой отправились к № 12, Делавару Пепперу который проживал в Хьюстоне, Техас. Мы с Делаваром учились в одной школе, но встретились только через год после окончания колледжа, в 1998 году. Я тогда работала секретаршей, отвечала на телефонные звонки в дизайнерском бюро и однажды сидела в перерыве на лавочке, слушала «Олли Макбил», стараясь не есть, а просто «выгуливать юбку», как вдруг он подошел ко мне и поздоровался. Сказал, что рад меня видеть, спросил, как дела, как поживают мама и Дейзи, а я не врубилась, кто он такой. Минут двадцать, пока мы болтали, я рылась в памяти, пытаясь понять: «Кто этот парень?» Смятение, вероятно, было настолько заметно, что следующий вопрос Делавара прозвучал так: «Ты меня не узнала, да?» Я кивнула и призналась — при этом жутко смутилась.

— Делавар Пеппер, — произнес он, пытаясь пробудить мою память. — Мы вместе ходили в школу.

Я по-прежнему не находила зацепок, но изобразила узнавание и воскликнула:

— Ой, Делавар, прости! Как приятно тебя встретить!

Чувствуя себя немного виноватой, я пригласила Делавара выпить вечером с друзьями. Он пришел и весь вечер нудел о том, как окончил Гарвард и что собирается поступать в Массачусетский технологический, чтобы получить степень. Он был такой тупой — на самом деле просто скучный, — но меня все же что-то в нем привлекало. Полагаю, дело было в том, что он представлял собой своеобразный вызов. Внешне Делавар был скучный и чудной, но внутри — загадка. Я думала, если смогу разломать скорлупу и раскрыть его истинный потенциал, стану лучше всех тех людей, которые не обращают на него внимания. Тем вечером я позвала его с собой и мы занимались сексом — не слишком хорошим. Делавар был неопытен и каждые десять секунд останавливался передохнуть.

В общем, это была наша единственная ночь. Несколько дней спустя я порвала с ним, потому что от него пахло макаронами. Серьезно. Мне неловко признаваться, потому что это глупо, но так оно и было. Через несколько дней после нашей ночи любви Делавар зашел ко мне как раз в тот момент, когда я приготовила большую кастрюлю макарон с сыром. Очень вкусных, с целым пакетом тертого сыра, и я ужасно хотела сожрать их сама. Помощники мне были не нужны.

Переступив порог, Делавар сразу перешел к активным действиям, а я хотела… только макарон с сыром. Он целовал меня, а я думала: «Мои макароны остывают… сыр не будет нежным и тягучим… он свернется и застынет». Я не могла больше терпеть, вывернулась из объятий и заявила, что у меня гипогликемия, поэтому нужно срочно поесть. Я предложила и ему, чтобы он не чувствовал себя отвергнутым. Простая дань вежливости. После еды он опять полез целоваться, а я оттолкнула его, на этот раз откровенно грубо. Рот у него был теплый и липкий от макарон, да вдобавок от него теперь пахло сыром. И все было кончено.