Сколково: принуждение к чуду

Проблема лобби, которое противится переменам, действительно существует в стране, которая в большей своей части продолжает жить в ментальности административно-командной системы, где главным заказчиком остается государство. И пусть Россия позиционирует себя как страну с рыночной экономикой, но многие институты, сформированные административно-командной системой, никуда не делись и продолжают жить по принципам, исключающим конкуренцию. Семь лет кряду министр образования и науки Андрей Фурсенко пытался реформировать российскую науку. Существовал план по преобразованию Академии наук в общественную организацию, лишенную права управления имуществом и финансами. Полномочия РАН должны были перейти к Федеральному агентству по фундаментальным исследованиям. Предлагалось перевести науку на грантовую систему финансирования, принятую в мировой практике, прекратить порочную практику уравниловки при распределении бюджетных средств, закрыть неэффективные институты и поддержать передовые. Но провести реформу не удалось. В научном сообществе образовалось два враждебных лагеря, а на высших этажах власти началась затяжная лоббистская война. Несмотря на весь солидный политический вес министра-реформатора, РАН отстояла и свою самостоятельность, и свои 1,5 млрд долл. в год. Владимир Путин, который выступал на общем собрании Академии в 2010 г., в свойственной ему манере посоветовал академикам сосредоточиться на прорывных направлениях, а не размазывать деньги «тонким слоем по хлебу», и привел в пример математика Григория Перельмана, который «взял и без денег опубликовал в Интернете свою работу». Наука от этой «войны» не получила ничего, фундаментальные исследования в стране продолжали финансироваться абы как, кадровый состав старел, а молодые ученые уезжали.

Не поддавались реформированию и два других монстра: военнопромышленный комплекс и космическая отрасль, которые из передовых исследовательских отраслей давно превратилась в мастерские, паразитирующие на старых разработках советских ученых.

Но и их уже не получалось качественно тиражировать. Не взлетали баллистические ракеты, ломались плохо собранные двигатели, пропадали спутники, в январе 2011 г. на Землю рухнули обломки станции «Фобос-грунт», на работу над которой было потрачено много лет и много бюджетных денег. Министерство обороны России отказывалось закупать танки, созданные на российских заводах, потому что модифицированные старые боевые машины предлагались по цене принципиально новых образцов вооружений.

Любые попытки поколебать эту систему, хоть как-то развернуть ее в сторону реальности вызывали ожесточенное сопротивление. Наука, космос, оборонка — святые для страны символы, символы ее национального суверенитета, и люди, которые сидели на этих финансовых потоках, умело разыгрывали карту русской самодостаточности, которая все больше приобретала облик провинциальной местечковости, когда фразами о том, что «мы все можем придумать сами, сами сделать и сами употребить на зависть империалистам и в пику поганой глобализации», прикрывают собственную неэффективность и царящие деградацию и развал.

Мне была симпатична тема противостояния, придававшая истории со Сколково некий налет конспирологии и романтизма. Люди, которые строят Город, подобно джедаям, спасающим Вселенную, разгоняют пелену и срывают маски. Есть Фурсенко, который хочет реформировать науку, и есть академики, которые не хотят меняться. Есть правильные ученые, которые делают правильную науку, а есть неправильные, которые делают науку, которая никому не нужна. Есть плохие парни, которые, как принято считать, «пилят» государственный бюджет, выделенный на модернизацию, но вот пришли новые парни, которые «пилить» бюджет не будут. Но такая картина была бы слишком простой.

Я бывал в Пущино и Дубне. Там и правда, извините за выражение, полная ж. В Троицке, в академическом Физическом институте имени П. Н. Лебедева, я ходил по коридорам лаборатории, где нобелевский лауреат Павел Черенков работал над феноменом свечения гамма-лучей в жидкости. Пусто в коридорах, где когда-то, как говорят, было не протолкнуться среди молодых и талантливых. А теперь здесь даже неправильную науку делать некому.

Но ведь это случилась не само по себе. Это результат многолетней некомпетентности и равнодушия чиновников, которые строили вычурные особняки и устраивали своих детей топ-менеджерами. И теперь эти же парни, у которых ничего толком не получалось, которые не смогли реформировать науку и ничего для этой науки сделать, загубившие идеи технопарков, особых экономических зон, много чего еще загубившие и замылившие, надумали надуть новый пузырь.