Скользящие души, или Сказки Шварцвальда

Кожаная, легкая как пушинка полумаска лежала в руках. Я не могла наглядеться на золотую с кармином роспись, затейливый растительный узор, окружающий миндалевидные отверстия для глаз и плавно спускающийся к носу. Сколько же она могла стоить? Пару сотен как минимум.

С чего он так щедр?

Гай позаботился о том, чтобы мой рот был открыт, чтобы я не только говорила, но и…

Теплая волна предвкушения разлилась по телу, я закрыла глаза, представив прикосновение его губ, мягкое, нежное, требовательное.

Он тянул к себе все сильнее.

Внезапно нахлынувшее искушение продлилось лишь миг. Опомнившись, негодуя на вырвавшиеся на свободу чувства, я до крови прикусила губу и стряхнула сладкий морок.

Вдали от него мои способности восстанавливались, я могла контролировать разодранные в клочья эмоции.

Тем не менее желание уже загадалось, и мир принялся тасовать карты, подбирать пазлы для создания картинки, для осуществления задуманного.

Дорогая Маша, не буду утруждать вас длительным описанием сказочного действа, свидетелем которого я оказалась. Тем более не пройдет и года, как вы сами станете свидетелем добровольного помешательства.

Представьте себе ежесекундно рассыпающиеся и вновь рождающиеся картинки калейдоскопа. Суматоху, смех, непрекращающиеся антрепризы, буффонады и пантомимы бессмертной комедии дель арте, сопровождающие гостей города начиная со Славянской набережной, продолжающиеся под кружевными арками Дворца дожей на Сан Марко и заканчивая рынком Риальто.

Хитрый проказник Арлекин, дурак и прохвост, под руку с Пульчинелло незлобиво задирали похожих, вовлекали их в импровизированные сценки, смешили, а потом милостиво позировали для фотографий.

Своенравная Коломбина прохаживалась под руку с венецианским купцом Панталоне в сопровождении умного слуги Бригеллы.

На каждой улице менялись труппы, персонажи и костюмы, а с ними менялся и смысл разыгрываемых сценок, так что постепенно я потерялась в сюжетах увиденных пантомим и клоунад.

Звуки музыки, гитар, мандолин, виол и скрипок слышались из каждого переулка старого города.

На фоне лицедейства клоунов существовали Великие Маски, стоящие отдельными группами, парами или в одиночестве.

Как посланцы другого, параллельного мира, как выходцы из края сказочных снов. С удовольствием позирующие, замирающие на время фотосессии в грациозных позах, молчаливые гонцы потусторонности. Они снисходительно наблюдали за нами сквозь миндалевидные прорези и хранили вечную, никем не разгаданную Тайну.

Находясь с Гаем, я не слышала мыслей окружающих меня людей, не плыла по волнам их настроений. Все мои эмоции и чувства были сосредоточены на спутнике, все потоки замкнулись на его оболочке. Словно волшебная бамбуковая трость, прикоснувшаяся к руке, превратила меня в другого человека.

Я стала обычной женщиной, какой мечтала быть всегда. Гай, подобно фильтру, глушил проявления тонкого мира, был их естественной преградой.

Я наслаждалась покоем, тишиной, чувством полета, царившим в душе. Я влюблялась в него с каждым днем все сильнее.

Странный человек становился все ближе и желаннее. Пасьянс потихоньку складывался.

Он познакомил меня со своей Венецией, годами исхоженной им, открывшей все свои тайны.

Горбун Риальто, символ мрачного Средневековья, навеки застывший на крошечной пьяцетте[18]. Гай, перегнувшись через перила, похлопал его по плечу как старого знакомого и что-то прошептал на ухо.

Замысловатые нехоженые мосты, спрятавшиеся от туристов среди старых кварталов. Один из них — особенный, он носит название Моста Чудес, в честь любви, которую испытал красивый юноша к скромной невзрачной девушке с сердцем королевы.

Тайными тропами Гай водил меня по маленьким, притихшим в февральском влажном сумраке кампьелло — площадям среди затерянных переулков.

Петляя в лабиринте улиц, мы добрались до дома сердцееда Джакомо и пересели на катер, чтобы увидеть Палаццо Дарио, завершающий коллекцию любимых мест Гая. Дворец, убивающий своих владельцев. Заброшенный, пугающий мертвой красотой дом с зеркальными арочными окнами, в которых отражались проплывающие по студеному февральскому небу облака.

По слухам, его нынешний хозяин, богатый американец, продался дьяволу с потрохами и поэтому до сих пор жив. Как бы то ни было, ни одна живая душа не осмеливается поселиться во дворце, ставни прочно заколочены, дом необитаем.

Светлейшая Венеция полна неразгаданных тайн.

Гай Лэндол был одной из них.

Мы могли разговаривать молча, потому что знали ответы друг друга. Такой теснейший контакт существовал у меня лишь с Ириной, а теперь ее место занял прекрасный незнакомец, о котором к вечеру третьего дня я знала все…

Или почти все. Не считая одной страшной тайны, спрятанной, как в ящике Пандоры, в затерянных переулках его души. Разгадав этот секрет, можно проститься с рассудком.