Скользящие души, или Сказки Шварцвальда

Клайв притормозил на привокзальной площади Берна. Через полчаса оттуда отправлялся скорый поезд до Брига. В этом маленьком городе искателям приключений предстояло сделать пересадку на региональную «кукушку»[35] и уже к вечеру достигнуть долгожданной цели своего путешествия.

Молодой англичанин помог Максу достать из багажника вещи и обратился к Марии:

— У меня есть визитная карточка хранителя местного музея, почтенной фрау Ульрике Кунц. Я имел удовольствие пообщаться с этой милой дамой во время сбора материалов для книги. К сожалению, по некоторым вопросам мы так и не пришли к единому мнению, но, возможно, с вами она будет сговорчивее. Ее седая голова содержит информации куда больше, чем скудная экспозиция музея. На обратной стороне — адрес и телефон старой грымзы. Удачи! О, чуть не забыл! Последние главы рукописи еще в процессе редактирования, так что концовка может измениться. Возможно, я даже воспользуюсь твоим советом, Мария Фогель, — с этими словами Клайв протянул толстую тетрадь с черновым вариантом романа.

Мужчины пожали на прощание друг другу руки, обменялись дежурными фразами: «Звони, если что. Номер сохранил?» — «Хорошо тебе добраться!» — «Взаимно!» Клайв наклонился к Маше и запечатлел на ее щеке невинный дружеский поцелуй.

— Лети, птичка! — напутствовал он ее с улыбкой. — И береги себя!

Девушка машинально дотронулась до места, где остался след от его губ.

«Клайв, оказывается, был в Дизентисе и признался в этом лишь минуту назад. Вот шельма».

Приобретя в автомате билеты, молодые люди прошли на платформу, где их уже ждал транзитный поезд из Цюриха. Вещей у спутников было немного, поэтому Максимильян сразу потащил Машу на второй этаж, суля роскошные виды.

В вагоне второго класса было достаточно многолюдно, и они с трудом отыскали свободное купе. Маша обратила внимание, что некоторые пассажиры везли горнолыжную экипировку и чехлы с лыжами.

— Ничего удивительного, поезд идет в Бриг, а там и до ледников рукой подать. Снег лежит круглый год. Роскошь, мне, увы, недоступная! — Макс грустно усмехнулся, доставая из рюкзака ноутбук. — Меня сейчас волнует другое: если не удастся забронировать номера в отеле, то ночевать нам придется или в соседнем городе, или в стогу сена. Летом этот вариант был бы самым лучшим, но не в октябре.

Маша с интересом наблюдала за спутником. Она доверяла ему во всем и с удовольствием провела бы ночь на свежем воздухе, наблюдая за звездами.

Лицо Макса забавно хмурилось, темные глаза скользили по экрану, губы беззвучно что-то шептали. Наконец он облегченно вздохнул, вытащил из кармана кредитку и подмигнул девушке:

— Успел. В такую глушь в октябре мало желающих.

Забронировав номера, он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Маша продолжала его бесцеремонно разглядывать. Если бы не увечная нога, Максимильяна Краузе можно назвать красавцем. Лицо художника с тонкими чертами, подвижное, чувственное. Нос идеальной формы, губы слегка припухлые, красиво очерченные. Сердце девушки невольно сжалось от запретного желания прикоснуться к ним кончиками пальцев. Прямо сейчас… Стоит только протянуть руку… Если бы не сидящая через проход парочка пенсионеров, божьих одуванчиков, не сводящая с них умиленных глаз, она бы точно рискнула.

Внезапно Макс приоткрыл глаза и тихо спросил:

— Скажи, сколько тебе понадобится времени? — Видя Машино недоумение, он пояснил: — Сколько тебе нужно времени, чтобы забыть его? Я подожду.

Девушка нервно облизнула губы и отвернулась к окну, глухо проговорив:

— Зачем тебе это? Ты живешь другой жизнью, в другой стране. Я всего лишь эпизод. У нас еще говорят — транзитный пассажир.

Максимильян горько усмехнулся:

— Интересное сравнение, только оно тебе не подходит.

Больше он ничего не сказал, лишь молча смотрел на нее.

— Спасибо тебе, — прошептала растроганная Маша и вновь перевела полные слез глаза на проплывающий за окном идиллический пейзаж освещенного солнцем предгорья.

Поезд приближался к Альпам.

С пересадкой им сказочно повезло: они успели на последний панорамный экспресс, идущий из Брига и носящий гордое название Glacier — «Ледниковый». В вагоне второго класса осталось достаточно мест, большинство туристов предпочли комфортабельные, полностью застекленные вагоны первого.

Заняв места рядом по ходу поезда, спиной к остальному вагону, Максимильян нежно прижал девушку к себе и одарил ее долгожданным поцелуем. Маша прерывисто вздохнула и замерла, спрятав счастливое лицо на его груди.

Поезд тронулся.

«Кажется, можно всю жизнь просидеть в теплом кольце его рук, но как остановить упрямое время? Оно ворует у меня мгновения радости, ничего не предлагая взамен. Словно злобный старик, обозлившийся на весь белый свет, дует в уши холодом и каркает: «Скоро поезд прибудет на забытую богом станцию, он разомкнет объятия, а завтра-послезавтра вообще исчезнет из твоей жизни… Навсегда… Кхе-кхе, мда, уж поверь тик-так, тик-так, так и будет»».