Скользящий III

Девушка была дико раздражена. В ее сердечке клокотала гремучая смесь из горькой вины на саму себя и острой злости на негодяя, посмевшего взломать ее аккаунт и растиражировать содержимое личного дневника. Еще ее немного бесило отношение команды. Умом она понимала, что у них есть все основания сомневаться в ее лояльности, но сердце говорило, что Ортон должен был поверить ей.

Все развернулось на сто восемьдесят градусов. Когда-то она желала упечь Скользящего за решетку на долгие годы. Теперь же несется к директору, не боясь навлечь на себя гнев, чтобы попытаться как-то разрешить ситуацию. Она не знала, что именно могла сказать или сделать, но была четко уверена: несправедливость должна быть устранена!

Одетую в верхнюю одежду Ярве она встретила уже в холле здания. Директор, очевидно, собиралась уходить, сделав все свои срочные дела.

— Госпожа Директор, постойте!

— Сударыня Маленкова? У вас ко мне дело?

— Да!

— Оно может подождать?

— Нет!

— Послушайте, вопрос с Преображенским закрыт. Дождитесь окончания каникул, и я приму вас у себя как положено.

— Я не могу ждать так долго! — топнула ножкой Майя, повысив голос. — Все это жуткая несправедливость, которая должна быть исправлена!

— Вы переходите границы дозволенного, Маленкова.

— Ну, пожалуйста! — она состроила умильную мордашку.

Директор смотрела на нее несколько секунд, после чего вздохнула:

— Так и быть, приму вас в качестве исключения...

Глава 2

Волнуясь, словно на самом важном экзамене в жизни, девушка прошла следом за Хеленой в ее кабинет. Ярве сбросила верхнюю одежду и предложила присаживаться.

— Если вы по поводу сударя Преображенского, то решение уже принято.

— Нельзя разъединять нашу команду! Фурия без Ортона впадет в ярость! А Ортон без меня пойдет по кривой преступной дорожке!

Директор помассировала переносицу:

— Академия не несет прямой ответственности за действия стражей. И вечно покрывать их мы не можем.

— Прошу вас, отмените наказание... или замените на другой вариант. Штраф, например...

— Текущий вариант кажется нам оптимальным. И почему вы так защищаете Скользящего? Это ведь действительно ваш дневник?

— Еще не проверяла, но, наверное, мой... Просто, Ортон, он...

Майя замолкла, не в силах подобрать слова.

— Стокгольмский синдром? — приподняла бровь Ярве.

— Хэй, нет! — возмутилась девушка. — И почему все время его вспоминают? Мне кажется, Ортон знает, что делает. Его методы не всегда законны и чисты, но он действительно горит желанием бороться с демонами. Ну а за тем, чтобы он не переступил черту, я и буду приглядывать!

— То есть, вы предлагаете администрации закрыть глаза на систематическую кражу демонических ядер? Подобное исключение создаст прецедент, и затем остальные стражи будут присваивать ядра себе. Как это происходит в менее управляемых регионах. Если это ваш единственный вопрос, думаю, мы закончили обсуждение.

— Хэй! — поджала губы Майя, лихорадочно ища способы исправить ситуацию. — Если вы исключите Ортона, то я начну целую кампанию по дискредитации академии! Буду уверять о том, что дневник — подделка, а администрация академии и генерал из Министерства Обороны просто решили сжить со свету настоящего героя, сражающегося не щадя своего живота! Вчера он потерял руку в бою, а мог бы и голову сложить!

— Вы переходите границы дозволенного. И ваши угрозы на меня не подействуют.

— Хэй! — расстроено протянула Маленкова. В ее глазах показались слезы. — Ну, пожалуйста! Пойдите нам навстречу! Неужели ничего нельзя сделать?

Ярве снова словно загипнотизированная смотрела в огромные золотистые глаза, не в силах отвести взор. Майя и не подозревала, насколько сильным оружием может служить ее миловидная внешность при определенном подходе.

— Я рассматривала другой вариант... — откинулась на спинку кресла директор.

— Какой?! — обрадовалась Маленкова.

— Он вам может не понравиться...

— Если он позволит сохранить нашу команду...

[Ортон]

Очкастый отыскал в интернете сборник статей из дневника Полдюйма, так что мы принялись знакомиться с чтивом. Понаписала она много, да еще и картинок с видео массу приложила в качестве доказательств. Я поинтересовался у Олега, нельзя ли удалить порочащую мое имя информацию, но Очкастый не обрадовал. Из некоторых источников можно удалить публикации, но в целом: все, что попадает в интернет, остается там навсегда.

Не успел я допить шикарный горячий шоколад с лимоном и паприкой, как в дверь блока забарабанили, причем с такой силой и страстью, что аж ложки на кухне подпрыгивали.

— Хэй, это я! — раздался из коридора бодрый голос Полдюйма, которую впустил Очкастый. — У меня отличные новости!

Пигалица вихрем залетела на кухню и устроилась на табурете, будто бы у себя дома.

— Уф, только можно чего-нибудь глотнуть... в горле пересохло... О, горячий шоколад? Я допью?

После моего кивка мелкая взяла кружку и в один присест приговорила остатки. После чего закашлялась:

— Что за бурда?!

— Это не для тебя готовилось, червь! — буркнула Агата.