Скользящий по лезвию

Гигант победоносно взревел и ударом когтей вспорол живот противнику, вывалив на землю тускло блеснувшее месиво кишок. Бой был окончен. Но состязание продолжалось. В ответ на победный, вызывающий клич от полукруга отделился еще один зверь, приземистый и массивный, и тяжело затопал к месту поединка. Снег там уже был настолько забрызган кровью и горячими внутренностями, что превратился в липкую грязь. Лили почувствовала тошноту.

— Можете идти? — по-прежнему шепотом спросил Баркер, крепко держа ее за локоть. — Если нет, я вас понесу. Тут недалеко. Мы заперлись в баре.

Женщина мотнула головой. Она совершенно не чувствовала ног. Баркер, не особо церемонясь, закинул ее на плечо — пришлось сдержать крик боли — и, пригибаясь, побежал к бару.

* * *

Бар Нанука построил еще прадед нынешнего владельца, тоже Джон. Тогда весь поселок состоял из десятка бревенчатых срубов, населенных рыбаками и золотодобытчиками, а зимы были не в пример более снежными. Окна в баре запирались тяжелыми ставнями на случай сильных снегопадов. Порой весь первый этаж скрывался в снегу, и тогда гостям приходилось заходить через дверь на втором и спускаться вниз, в дымный и душный полумрак зала.

Нанук сменил древние деревянные ставни на металлические жалюзи, а в остальном бар оставался тем же — маленькая крепость на случай суровой зимы. Именно здесь Мэттьюс, Батти, Дрейфус и Баркер собрали ошарашенных, напуганных, израненных и ничего не понимающих жителей поселка. Многие, как Лили, разбежались из домов, накинув первое, что попалось под руку. Те, кто пытался уехать на джипах и снегоходах, погибли первыми — шум моторов и свет фар привлекали зверей. Те, кто сидел в гостиных с включенным светом, ужинал или смотрел телевизор, разделили их участь. Но многие просто не успели сообразить, что происходит, и затаились в спальнях на вторых этажах домов. Другие устремились в лес или к реке. Таких беглецов маршал с андроидом и биологами отлавливали и приводили в бар. Сам Нанук, шериф с помощником и еще несколько мужчин вооружились винтовками и тоже участвовали в поисках. Сражаться с медведями никто не пытался — смельчаки, открывшие стрельбу в первые минуты вторжения, теперь мерзли на снегу грудами окровавленного мяса. Медведей отвлекло от разбегающейся добычи кое-что другое.

Люди сгрудились внизу, в зале, стараясь согреться. Делились одеждой. Нанук выставил пару ящиков виски (шериф при этом неодобрительно хмыкнул, но до виски все равно бы добрались, а лучше уж просто пьяные горожане, чем горожане пьяные и обозленные). Дрейфус старался особо не светиться внизу — когда первый шок пройдет, многие сообразят, кто виноват в случившемся. Он засел с винтовкой у окна на втором этаже, в гостиной Нанука, и, немного отодвинув тяжелую узорчатую портьеру — гордость ныне покойной супруги Джона, — всматривался в то, что происходило на площади. Баркер, ввалившийся в комнату с Лили на руках, мимолетно подумал, что айтишник смахивает на куницу, выглядывающую из клетки. За Баркером по пятам спешил доктор Андерсен с аптечкой. Аптечка тоже принадлежала Нануку, потому что все инструменты и лекарства доктора Андерсена остались у него в кабинете. Зоолог положил женщину на диван. К этому времени глаза Лили закатились, лицо посинело, а ступни ног стали снежно-белыми, не считая фиолетовых ногтей. Андерсен, присев рядом с диваном, озабоченно нахмурился и вытряхнул из аптечки пару ампул и баллончик регенерат-геля.

— С ней все будет в порядке? — торопливо спросил Баркер. — Ее ноги…

Доктор раздраженно отмахнулся.

— В старину пришлось бы растирать снегом до возвращения кровообращения. Но сейчас все будет в порядке. Не мельтешите.

Зоолог послушно отошел к окну. Дрейфус, не оборачиваясь, бросил вполголоса:

— Он прикончил уже четверых. Не знаю, надолго ли его еще хватит.

— Шериф связался с военными, — так же тихо ответил Баркер.

Кожа под бородой немилосердно чесалась — похоже, он все же обморозил щеки. Температура за окном упала еще на десяток градусов. Как Лили ухитрилась проваляться на снегу все это время и не замерзнуть до смерти? Когда Баркер вытаскивал женщину с площади, он заметил Библию в черном кожаном переплете, лежавшую у нее под рукой. Впору было подумать, что и впрямь вмешались высшие силы.

— Национальная Гвардия будет тут на рассвете, — продолжил он. — Мы продержимся.

— Мы — да, — холодно ответил айтишник. — А он — нет.

Дрейфус дернул подбородком, указывая туда, где на ступеньках церковного крыльца темнела одинокая фигура. Небо над ней горело яростным зеленым огнем — это сплетались ядовитые ленты северного сияния.

* * *