Скользящий по лезвию

— …я отчасти виноват в том, что случилось с тобой. Но я хочу это исправить.

Ричард привстал на стуле, пристально глядя на человека в белом.

— Исправить? Как? Вы вернете мне Стэнли? Оживите лошадей? Сделаете так, чтобы у меня не болела голова? Что вы можете исправить?

Доктор смотрел на него, озабоченно нахмурившись. Потом, вздохнув, ответил:

— Конечно, я не могу оживить Стэна и лошадей, Ричард. Но я могу сделать так, чтобы у тебя не болела голова. Или болела меньше. И, мальчик мой, я при этом подставляю под топор собственную голову — так что будь чуток повежливей.

* * *

— Значит, вот как вы подставили собственную голову под топор? — по-волчьи ухмыльнулся маршал.

Старик плаксиво сморщился, очень напомнив в эту минуту скулящего о пощаде Джорджа.

— Я дрался за вас с генералом Амершамом так, как не дрался бы и за собственного сына. И лишь совсем недавно понял, что все мои потуги бесполезны. Генерал — тоже всего лишь винтик. На самом деле все уже давно решает Машина.

— Машина?

Это слово — именно так, с заглавной буквы — он тоже вспомнил.

* * *

— Понимаешь, Ричард,— мягко сказал доктор Харпер, меряя шагами кабинет.— Я занимаюсь математическими прогнозами. Если объяснять совсем просто, моя лаборатория пытается прогнозировать события. То, что случится в будущем. Конечно, не выигрышный номер в лотерее, нет. И не природные катаклизмы. События, которые должны произойти в человеческом обществе и необратимо изменить его историю. Для прогнозов мы пользуемся модифицированной теорией пассионарности Гумилева–Тойнби, с приложением определенного математического аппарата. Это значит, что в расчетах мы опираемся на понятие «узловая фигура»— человек, от поступков и решений которого зависит ход истории. Я пока понятно объясняю?

Ричард хмуро кивнул.

— Для расчетов мы придумали программу. Кто-то в шутку предложил назвать ее Deep Thought, это из книги Дугласа Адамса…

— Я знаю, откуда это.