Скользкая дорога

В общем, нужны трудоспособные переселенцы. Много. И тут во весь рост встает вторая проблема — суровый климат и как следствие, отсутствие достаточного количества продовольствия. Товарное сельское хозяйство на Аляске развить невозможно. Русские пытались, но не смогли. Пахотную землю сначала нужно расчистить из под тайги, что само по себе адский труд, я на Амуре видел… калифорнийцы не потянут. Потом ее нужно удобрять и раскислять. А нечем! Нужен навоз и известняк. Но даже подготовив пашню мало чего добьешься — туманы на корню убивают рожь и пшеницу. Потому зерновые на Аляске русским вырастить не удалось. Нет зерновых — нет хлеба, нет фуража для скота. Максимум что получилось — картофельные огороды. Их даже колоши держат, им понравилась картошка. Короткое лето, туманы и постоянные дожди делают тамошнее сельское хозяйство непродуктивным от слова совсем.

Скотоводство невыгодно по той же причине — домашнему скоту нужны летние выпасы, а зимой теплые помещения и запасы кормов на зиму. Строительство животноводческих крытых ферм и заготовка кормов в условиях Аляски — тяжелый, почти неподъемный труд для здешних фермеров, привыкших к теплому климату. Русские выращивали хлеб и скот на мясо в форте Росс, возили продовольствие кораблями из России и покупали у Гудзонбайской компании[77]. Их затраты окупались только высокими ценами на пушнину. Какой еще бизнес может дать прибыль, сопоставимый с пушной торговлей? Если завозить много продовольствия, это непомерно увеличит расходы на любой вид деятельности. А питаться одной рыбой и картошкой переселенцы не будут. Да и не смогут, они не русские и не индейцы. На таком рационе приезжие вымрут в первую же зиму от цинги.

Остается заготовка леса, рыболовство и золотодобыча. Но лес на Аляске взять непросто, у побережья он некачественный. А вглубь тайги нет дорог. И доставка… есть места ближе. Время для леса Аляски еще не пришло.

Рыба… сезонная работа, дешевый товар. Остальное время рыбаки будут пить и безобразничать, ссориться с индейцами, на полиции разоришься, проще сезонных рабочих завозить. И нужны холодильники или засолочные пункты, нужно много соли, нужно строить склады для нее и для соленой рыбы, завозить бочки, дорогие сетематериалы… большие вложения без ясных перспектив. Есть богачи, готовые рискнуть деньгами при таких условиях? Мне таковые пока неизвестны.

Золото. Его нет. Только слухи, досужая пьяная болтовня с чужих слов. Прииск на Стахине[78], который выработался за одно лето — не показатель. Такое золото можно намыть в любом морском заливе, прибой работает как промывочный прибор тысячи лет. Гудзонбайцы не стали вкладываться, плюнули, хотя Стахин на их территории. Людей, видевших золото Аляски, за этот месяц мне обнаружить не удалось. Значит, нужны геологи, нужны экспедиции, геологоразведочные партии, опытные шурфовщики и промывальщики, инструменты, оборудование… вьючные лошади, наконец, которых тоже надо завозить. Нужно время на экспедиции, которые возможны только летом. Нужны деньги и подарки местным вождям, потому что тлинкиты воинственны и считают территорию своей, на которую белых они только пустили, чтобы брать у них оружие и водку. Поделиться знаниями с бледнолицыми индейцы не хотят. А начни мы бродить по тайге и копать их речки и ручьи своим разумением, без спроса… да тлинкиты перережут экспедиции и все изыскания пойдут прахом. Кстати, Стахинских старателей они частично и вырезали. За наглость. Те привыкли, что в населенных местах индейцы более-менее мирные, их можно безнаказанно притеснять. Но тут не вышло. Даже искать будет некого, там первобытная глухая тайга… Затраты, которые неизвестно когда окупятся. И окупятся ли… Мой вывод таков — Аляска, без сомнения, край богатый и нетронутый. Но быстрой отдачи с нее не будет.

Я осекся. Кун смотрел на меня, слегка приоткрыв рот.

— Генри, вам плохо?

Он закрыл рот. Улыбнувшись, сказал:

— Бэзил, вы снова удивить меня. Собрать много информейшн за мало времья. Вы много знать про агрокультур, охота, геологист. Вы думать масштаб. Видеть проблэм. Это гуд, очен карашо.

Он внезапно сменил тему:

— Вы где остановиться?

— Пока нигде. С корабля сразу к вам. А мои китайцы — в приемной.

Мэр пожевал губами, глядя в стол, потом вскинул на меня глаза:

— Бэзил, я вам рекомендовать остановиться мой дом. Вы мне не делать тесно. Жить конура на стройка, для человек ваш статус не есть гуд. Вы есть важный чиновник. Вы встречать серьезный люди. Работать с документы. Привести женщина, в конце концов!

Можно снять номер гостиница, но расходы сделать ваш жалований большой дыра. А мой дом есть отдельный комната и кабинет с отдельный вход. Китайцы, хм… я их не приглашать. У них есть семья, они могут остановиться свой дом. Но они могут приходить день, быть охрана на вход, будет вну-ши-тель-но! Вы меня понимать?

Я встал и наклонил голову резким кивком: