Скользкие вершины

*** Проснулась я от боли, руки и ноги затекли, я лежала на неразобранном диване в купе. В верхней одежде и обуви. Я, с трудом села пытаясь размять руки и ноги. Что со мной такое? Голова сильно болела, и очень хотелось пить, я потянула к себе рюкзак, по дороге на вокзал меня тошнило, и вроде я покупала воду. Бутылка почти полная нашлась, я трясущимися руками достала антидот из своей сумочки и накапала в крышку от бутылки и запила водой. Только теперь я поняла, что меня опоили снотворным и очень большой дозой. И я поглощённая своим горем даже этого не заметила. Это мог сделать только Андрей за завтраком. Но зачем? Не хотел, чтоб я простилась с Киром, тоже глупо. А что теперь, я посмотрела на часы, я успевала на шестичасовой поезд, а сейчас. Цифры на электронных часах упорно расплывались. Да сколько же времени, я тряхнула головой. – Ага, вот вижу, двадцать три пятьдесят. Я в дороге уже почти шесть часов, я расстегнула куртку и покрутила шеей, все тело было деревянным. Поезд заскрипел, останавливаясь на какой то станции. Черт мне нужно сойти с поезда, домой нельзя. И тут же послышался, какой то шум в тамбуре. Видимо кто – то выходит, решила я. Но неожиданно дверь распахнулась в мое купе и я увидела взбешенного Андрея.

Он ввалился и сказал.– Убью сам.

И потащил меня на выход. Я попыталась отбиться, но у меня была такая слабость. Что же такое он мне влил в питье, вяло подумала я, да и поздновато я выпила антидот, вся отрава, уже у меня в крови. Ноги у меня не двигались и он, просто закинув меня, как куль на плечо, бегом выскочил из вагона. Рядом с перроном стояла машина. Андрей впихнул меня и со злостью захлопнул дверь. Сел на место водителя и рывком завел машину.

– Пристегнись,– крикнул он мне.

Я сидела, не понимая ничего, в голове зашумело, и я стала терять сознание. Андрей вырулил на дорогу и остановился. Склонился надо мной и пристегнул ремнем безопасности.

– Ты меня отравил,– еле прошептала я.

– Не травил я тебя,– огрызнулся Андрей. – Снотворного дал. – И что? – Кто ж знал, что у тебя такая странная реакция будет. – Я просто хотел чтоб ты поспала крепко до того как я вернусь. – Ну да я вчера поссорился с Габриэлем и оторвался на тебя. – Знала бы ты, сколько неприятностей на меня последнее время навалилось. – Думаешь, тебе только тяжело в бегах было. – Я за вас переживал и злился, что твою защиту пробить не могу. И капризы я бабские на дух не переношу. – Кто ж знал, что ты такая упертая и обид не прощаешь. – Хотя,– он помолчал,– я бы тоже так же поступил. – Мне повезло, что ты Кира схватила и прятала. Знаешь как унизительно когда твоего сына как барана на жертвенник, и я ничего сделать не мог. – Так что давай попробуем все забыть и сделать вторую попытку знакомства. – Черт, и охрана тебя выпустила. – Все к одному. Не злись, если все нормально будет, слетаем через пару месяцев к – Киру. – Я его вообще ведь не знаю, никогда никого не ревновал, а тут так разозлился, на тебя. – Ты тоже можешь на меня еще хоть, сколько злиться, только не убегай никуда. Если уж ты меня совсем терпеть не сможешь, я переживу. А как все уляжется, будешь жить, как хочешь. Да и научить тебя надо защищаться, а то ты такая беспомощная.

Он говорил и говорил. Голос становился все глуше, и я снова уснула. Проснулась я снова в доме Андрея в своей спальне раздетая до белья и не одна. У кровати спокойно лежала теневая собака. Я посмотрела на нее больше с любопытством, чем со страхом. Я первый раз так близко видела это существо. Черная, вся как силуэт из бумаги, она лежала спокойно. Я знала про них немного. Только то, что сильные колдуны или волшебники с помощью ритуала вытаскивали их, из какой то параллельной реальности. Собаки были преданны только хозяину и исполняли все их пожелания. С такой собакой невозможно подружиться или обмануть. Можно лишь ненадолго сбить ее со следа, и убить их почти невозможно. Вот я и в тюрьме, подумала со злостью. Зря ты так со мной Андрей Далгнов, я ведь тоже могу тебе устроить несладкую жизнь и сделаю это с удовольствием. Я чувствовала себя помятой и опухшей и несвежей. Нужно привести себя в порядок, и я направилась в ванную. Встала под душ и долго стояла под жестким потоком воды то горячей, то ледяной, разгоняя застоявшуюся кровь. Кожа покраснела, голова прояснилась. Я тщательно растерлась полотенцем и оделась. Долго же проспала. Дело уже было к вечеру, то есть больше суток я пролежала бревном. Хотелось, есть страшно. Я спустилась вниз в столовую и прошла в кухню. Полная милая женщина стояла у плиты что то, помешивая в кастрюле.

– Здравствуйте, – сказала я.

Она испуганно вскрикнула. – Ой, простите, меня. Хозяин сказал вас покормить, как вы только проснетесь. Меня тетя Тома зовут, зачастила она. – Сейчас вам накрою в столовой.

– Я Елена,– ответила я,– и не нужно в столовой. Можно я здесь на кухне поем.

Она быстро накрыла тут же мне на столе, и я так же быстро заработала ложкой.

– Тетя Тома готовите вы, потрясающе,– похвалила я ее.