Скользкий

– Да их и в Северореченске нет. И вообще тушенка тюменская была.

– О том и речь, – откинулся на спинку сиденья Гриша. – Если составлять продуктовую корзину Форта, то получится, что около половины продуктов мы закупаем в Северореченске.

– А остальное?

– Что-то сами выращиваем, что-то с той стороны поступает. Дело не в этом. Дело в том, что у нас продовольственная зависимость от Северореченска. И им об этом прекрасно известно. К тому же, чтобы рассчитаться за поставленные в долг продукты, мы минимум год должны отпускать накопители Иванова бесплатно.

– Подожди, – никак не мог понять я, в чем прикол. – Откуда у них там столько жратвы?

– Неверная постановка вопроса. В корне неверная, – покачал головой Григорий. – Правильная звучит так: «Откуда там столько жратвы, сигарет и бухла, что и самим хватает и нам с Городом продают?»

– Ну и?

– Что – и?

– Откуда?

– Ты меня об этом спрашиваешь? – заржал Конопатый. – У них и спроси.

– Типа, они ответят.

– Обязательно. Потом догонят и еще раз ответят.

– Блин, ну не может же им с той стороны столько всего валиться! – Я достал из кармана кулек и, выдавив мазь на ладонь, начал размазывать ее по лицу и посматривать на свое отражение в зеркале.

– Ты про поисковиков что-нибудь слышал? – спросил меня Григорий. – Ну это такие деятели, которые по местам переходов шатаются?

– Слышал.

– Так вот, в Северореченске, говорят, это все на поток поставлено.

– Может быть. – Я повертел головой, проверяя, всю ли счистил щетину.

Может, конечно, дело в поисковиках и случайно проваливающихся с той стороны продуктах. Только мне в это почему-то совершенно не верится. Особенно после утреннего рассказа Гамлета. Вот если подставить в это уравнение кондукторов, то все становится на свои места. Несколько человек через Границу переходят на ту сторону, закупают там товар, вычисляют место и время открытия окна и проваливаются сюда. И не надо тонны харчей на своем горбу через границу волочь. Почему оружием и патронами почти не занимаются, тоже понятно: для этого и связи на той стороне нужны, и риск куда выше. Сядет на хвост ментовка или ФСБ – и что делать?

Все вроде сходится, только непонятно, что они отсюда вывозят и почему серебро не завозят? Хотя с серебром, если они ориентируются на перспективу, все ясно: один раз на этом деле наваришься, но рынок надолго обрушишь. За такую подставу тебе свои же горло перережут. А вывозить могут…

– Ну, где они? – посмотрев на часы, раздраженно протянул Гриша и сбил меня с мысли. – Сколько можно?

– А что они вообще здесь делают? – еще раз взглянул на вывеску я. Странное место для встречи с коллегами.

– Татуировки.

– Другого времени не нашли?

– Они только утром с тренировочного лагеря вернулись. А тянуть нельзя – сопротивляемость магии почти на нуле. Никакие амулеты не помогут.

– Никого получше подыскать не могли? – цыкнул я.

Из всего этого можно сделать два вывода. Те, кого мы ждем, новички – другим наносить татуировку с усиливающим иммунитет заклинанием незачем. Это во-первых. Работать предстоит за стенами Форта – иначе никакой срочности в этих татуировках просто-напросто нет. Это во-вторых.

– Не знаешь, как такие дела делаются?

– Знаю, – вздохнул я.

Мне б не знать. Самому в прошлый рейд Ветрицкого навязали. Но он, что ни говори, тогда нам крепко помог.

– Вон они. – Григорий завел машину и указал мне на двух высоченных, крепкого сложения молодых парней, которые вышли из салона татуировок и подошли к машине. – Долго вы.

Опа, близнецы!

– Искололи всего, – проворчал один из братьев, с трудом устраиваясь на переднем сиденье. Он расстегнул ворот камуфляжной куртки и почесал покрасневшую кожу. На немного припухшей шее явственно чернел сложный узор татуировки. – Гадостью еще какой-то кислой напоили.

– Ты пил, что ли? – удивился его брат, согнувшийся в три погибели на сиденье рядом со мной. – Я выплюнул втихаря.

– Это Лед, он с нами, – представил меня Григорий и, газанув, выехал с обочины на дорогу.

– Первый, – протянул мне здоровенную ладонь парень, сидевший на переднем сиденье.

– Второй, – поздоровался мой сосед.

– Это вы по очередности рождения? – пошутил я.

И как их различать? Пока еще голоса запомню. На вид-то будто клоны. Лет по двадцать. Оба выбриты, оба выглядят весьма уверенными в себе. Лет через пять – десять вообще заматереют. Если доживут, конечно. Светлые волосы коротко подстрижены, глаза зеленые, на подбородках ямочки. Симпатяги, в общем. От девок, думаю, отбоя нет. К одежде тоже не прицепиться: камуфляж, берцы, из оружия одинаковые десантные ножи.

Ага! У Второго на подбородке белая ниточка шрама! Ну вот, первая зацепка есть, дальше проще будет. Как бы ни были похожи близнецы при рождении, за два десятка лет всякое случается. И дерутся люди, и по пьяни падают. А следы, следы вот они. Как говорится, налицо.

– Да не. Мы ж в классе самыми высокими были. На первый-второй на физре по жизни так рассчитывались. Оттуда и пошло, – ответил развернувшийся ко мне Первый. – Не знаешь, долго этот партак чесаться будет? Когда в армейке кололи, ни фига такого не было.