Скользкий

Двухэтажные домики еще довоенной постройки тесно жались друг к другу, их дворики прятались за высокими заборами. Большинство домов были отремонтированы и поштукатурены и вполне могли служить фоном для съемок фильма о середине прошлого века, если бы не возвышавшаяся над ними грязно-серая коробка ТЭЦ, из трех труб которой по случаю теплой погоды валили совсем не такие густые, как обычно, клубы дыма.

Встречавшиеся на улицах люди казались куда спокойней и уверенней в себе, а намозолившие за последнее время заторможенные движения наркоманов и вовсе пропали из виду. И это при том, что дружинников не видать. Все правильно: Гимназия в своем районе порядок сама наводит.

Из-за крыш домов показались высокие тополя — единственные, пожалуй, нормальные деревья в Форте, — из-за которых проглядывало серое пятиэтажное задание бывшей городской гимназии №1. Теперь, понятно дело, уже просто Гимназии.

На небольшой площади кучковались слушатели курсов. Почти по-летнему одетые девушки, сбившись в стайки, о чем-то шушукались и поглядывали на парней. А в основе своей серьезные молодые — и не очень молодые — люди с распиханными по пакетам и сумкам конспектами курили и обсуждали преимущество заклинания "Фантомной боли" над "Всадником без головы". Самая актуальная, стало быть, тема в этом сезоне. Это молодняк. Тем, кто проучился несколько курсов, болтаться без дела некогда — им отрабатывать вложенные в них Гимназией средства приходится.

— И как в Дружине по деньгам получается? — Подул прохладный ветерок, и я вновь застегнул куртку.

— У всех по-разному, — ушел от прямого ответа Григорий. — Тебе жалование Илья закрывать будет, так что думаю, не обидит.

— Ну, а в среднем сколько получается?

— Да как тебе сказать? Ну, назову я тебе среднепотолочный доход, но это все равно что средняя температура по больнице.

В этот момент дверь лавки с вывеской "Ремонт часов" со стеклянным звоном распахнулась, из нее выскочил молодой парень и, отшвырнув с дороги лотошника, побежал по улице. Он уже проскочил расположенную на первом этаже углового дома закусочную и немного замешкался на перекрестке, когда появившийся в дверях лавки часовщик с широкой ссадиной на лбу выстрелил ему в спину из пневматической винтовки. Парень несся прямо на нас и поэтому мы увидели, как из груди у него ударила тоненькая струйка крови, будто заряд старенькой воздушки прострелил его насквозь. Ноги у беглеца заплелись и, запнувшись, он упал на брусчатку.

— Ну и что здесь происходит? — ткнув бляху в лицо переломившему ИЖ-38 часовщику, ледяным тоном поинтересовался Григорий.

— Грабитель это. — Невысокий мужичонка сплюнул кровавую слюну на камни мостовой и спокойно объяснил: — Дал мне по морде, сволочь, сгреб часы подороже и тикать. Ну, я его вот…

— Разрешение на оружие, — уже спокойней попросил Конопатый, но руку от пояса не убрал.

— Чем ружье заряжали? — полюбопытствовал я, глядя на растекающуюся под телом грабителя лужу крови.

— Энергоиглой. — Часовщик достал из переднего кармана синего фартука замызганную книжицу. — Да вы не сомневайтесь, все разрешения оформлены. И кристаллы сертифицированные, все как положено…

Даже не посмотрев документы, Григорий забрал у часовщика коробочку с кристаллами и провел над ней бляхой.

— За трупом присмотрите, пока дружинники не появятся, — вернул он коробочку часовщику. — Им все объясните.

— Вон наш околоточный уже идет, — указал тот на спешившего к перекрестку дружинника.

— Вот и замечательно, — кивнул Гриша, вкратце пересказал увиденное околоточному, и мы отправились дальше.

Вскоре вместо чистеньких домиков потянулись обшарпанные бараки с пустыми провалами окон, а потом и вовсе показался железнодорожный мост, за которым возвышались серые развалины промышленных корпусов.

Я остановился под мостом завязать шнурок, а, догнав Григория, решил прояснить один весьма интересовавший меня вопрос:

— Те энергоиглы против нас не сработали бы?

— Нет, блокировка бы не позволила.

— Да я в курсе. Блокировка в артефакты прошивается, деактивирующий код в бляху. А что мешает взломать код и начать запихивать в левые амулеты?

— Ну, ты спросил! Я такими тонкостями никогда не интересовался, — почесал Григорий затылок под повязкой. — Это тебе с гимназистами поговорить надо.

Скрипя колесами, нас обогнала остановившаяся у ворот ближайшего цеха телега. Во всю стену двухэтажного здания красовался плакат с надписью: "Колбасные заводы Освальда Штейнберга". Сразу же открылись ворота, и грузчики начали перегружать на телегу картонные ящики.

Как ни странно, по мере углубления в промзону количество обжитых зданий не уменьшалось. Там цех, тут мастерская. Я и не знал, что здесь столько народу работает. Интересно, чем они все занимаются?

Блин, да здесь не только цех по производству мозговертов, здесь и заводик по обогащению урана разместить можно. Хотя лично я бы поставил на какой-нибудь глухой уголок северной промзоны.