Скользкий

— Кто бы знал, откуда она взялась, кто бы знал… О! Хочешь прикол? — не дожидаясь ответа, Кирилл подошел к мусорному ведру и, пошарившись в нем, достал блеснувшую в свете лампады алым ампулу. — В курсе, что капля никотина убивает лошадь, а хомячка разрывает на куски? Смотри.

Кирилл достал из шкафа литровую банку, снял с нее полиэтиленовую крышку и отломил кончик ампулы над уныло шевелившим усами тараканом. Алая капелька упала ему на спину, и тут же хитин панциря лопнул, а лапки скрутило, словно их опалил невидимый огонь.

Я обалдело уставился на банку:

— Это еще что такое?

— Всего лишь доза "куража". — Как ни в чем не бывало, Кирилл накрыл банку крышкой и убрал ее к мусорному ведру. — Очень уж у тараканов внутренний мир ограниченный. Их от переизбытка чувств просто на куски рвет. Но если каждый день эту дрянь внутрь себя пихать, то и человека надолго не хватит. И хорошо, если просто уродом останешься. Впечатляет?

— Не то слово. Тебе бы лектором общества трезвости подрабатывать. — Я настороженно потрогал болтавшийся на цепочке амулет "Ангела-хранителя". Надо бы поосторожней с этими алхимическими штучками. К чему приводит перенасыщение магической энергией, мне только что очень даже наглядно продемонстрировали. — Сам придумал?

— Сам, все сам, — вздохнул Кирилл. — Может, по маленькой? За встречу?

— Да мне идти пора. — Я снял куртку со спинки стула.

— Ну и куда ты сейчас пойдешь? Давай, оставайся. Я тебе в комнате с Селиным постелю. Хоть потреплемся, когда еще такой случай будет?

— У тебя ж дела завтра? Все равно пить не будешь. Да, честно говоря, у меня желания пить никакого.

— Не хочешь пить — не пей. Я тебе насильно вливать не буду, а себе сейчас сварганю что-нибудь расслабляющее безалкогольное.

— Покушать-то у тебя есть чего? — сдался я. Нет, пить не буду, просто по ночному Форту ползти не хочется.

— Иди в комнату, я сам все принесу. — Кирилл выставил на стол банку тушенки и достал нож. — Да, ты сколько весишь?

— Ты мне тушенку по граммам отмерять будешь?

— Это для другого.

— Для чего?

— Сюрприз будет.

— А стоит ли?

— Стоит.

— Ну, килограмм шестьдесят—семьдесят.

— Все, иди, давай.

Хмыкнув, я взял лампаду — Кириллу она все равно без надобности — и медленно пошел в зал. От огонька по стенам побежали тени, а привычные очертания предметов вдруг сделались таинственно-зловещими. Войдя в комнату, первое время никак не мог понять, что за странная конструкция возвышается в углу, и, только посветив, разглядел проигрыватель грампластинок "Россия", к которому зачем-то приделали проклепанный раструб из скрученного жестяного листа. А что это за странный ящик с рукояткой, как у шарманки? Граммофон? И он работает? Похоже, да: на журнальном столике лежала стопка пластинок.

Ладно, мы-то где сидеть будем? Приметив широкий подоконник, я поставил на него лампаду и перетащил поближе два стула. Будем, значит, видом ночного города любоваться. Звездное небо, опять-таки, над головой.

— "На патефон поставлю пластинку и застрелюсь под музыку Стинга"? — кивнул я на проигрыватель, когда минут через пять Кирилл притащил блюдо с холодными макаронами и две кружки с резко пахнущей жидкостью.

— Зря смеешься, — Кирилл покрутил ручку завода и опустил иглу на грампластинку. — Песни на три хватает.

Тихий шорох сменился звучащей не очень громко, но вполне различимой мелодией.

"Солнечный остров скрылся в туман,
Все очень просто — сказки обман…"

— Я сначала хотел от динамо-машины запитать, но потом подумал: тут за день так убегаешься, потом еще вечерами педали крутить… Это не для меня. — Кирилл вышел на кухню и уже оттуда продолжил. — Плюнул я на это дело. Пусть лучше она тише играет, но зато для души.

Он вернулся с чайником и поставил его на пол.

— Это еще что за гадость? — Я пощелкал пальцем по кружке.

— Вытяжка из сока снежной ягоды. Жутко полезная, но вкус отвратительный. — Кирилл достал из кармана бумажный пакетик, надорвал и высыпал его содержимое мне в кружку. Жидкость забурлила, но неприятный запах сразу же пропал. Второй пакетик он высыпал себе и вытащил из кармана штанов электронные часы. — Тут главное время засечь.

— Знакомые часики. У Селина подрезал?

— Не подрезал, а взял попользоваться. Они ему сегодня все равно без надобности. — Кирилл в три глотка выпил свой сок и, зажав вилку между указательным и средним пальцами — большой палец на правой руке давным-давно оторвало не вовремя сработавшим детонатором, — принялся уплетать макароны.

Я не стал от него отставать и тоже выпил сок. Странно. Как водичка. И в чем здесь прикол? Словно заметив мои сомнения, Кирилл сверился с часами, поднял с пола чайник и налил в кружки кипятка.

— Только ты маленькими глотками пей, а то эффект не тот будет, — предупредил он меня.

Я потянулся за кружкой и закашлялся от пронзившей грудную клетку боли. Елки! Не слабо мне фанеру пробили. Ничего, пройдет. И не такое проходило.