Скользкий лёд мечты

Тем не менее после разговора, Штоколов решил, не стоит перегибать палку в своем общении с противоположным полом на глазах у Лены и стал вести себя куда скромнее, ссылаясь на занятость, довольно быстро отсылал всех, кто хотел с ним пообщаться. А потом он возвращался домой и становился тем же родным и близким Лене мужчиной, которого она провожала утром на тренировку. Вообще, дома, когда никто кроме Лены его не видел, Штоколов становился несколько другим. Более нежным, чутким, ласковым. Словно исчезала маска самодовольной заносчивости, что так гармонично смотрелась на нем, когда вокруг находился хотя бы один зритель. И как ни странно, его гордость, самовлюбленность и некая дерзость никого не раздражали, напротив, приковывали внимание и притягивали восхищенные взгляды. Он казался непотопляемым крейсером, которому не страшна ни одна волна и ни один айсберг. И казалось все в его жизни было, есть и будет идеально, как его вращения и прыжки. Кириллу никогда не хотелось, чтобы на него смотрели и думали: «Каким трудом ему все достается! У него железная выдержка и трудолюбие». Нет. Хотелось, чтобы все смотрели и думали: «Счастливчик! Чемпион! Как легко ему все дается! Еще бы, у него же великий талант!» И чтобы все казалось легко и просто, приходилось трудиться буквально до потери сознания… И вот сейчас, когда он готовился к Чемпионату, хотелось только одного — победить! И желательно так, чтобы о нем заговорил весь мир. А для этого было недостаточно хорошо выполнить те прыжки, что он делал и раньше. Требовалось учить новые четверные… Колено ныло беспрестанно, но Штоколов не обращал на это никакого внимания. Он шел к победе.

Глава 8

Прошла еще пара месяцев, и приближался день рождения Лены. День ее совершеннолетия.

— Ко мне хотят приехать родители, — честно сказала Кириллу Лена.

— Зачем?

— Что значит «зачем»? У их единственной дочери — совершеннолетие! Такое бывает раз в жизни, естественно они хотят отметить вместе со мной. Вот только как я объясню им, что не живу в общежитии? Слушай, а когда мы пригласим их на нашу свадьбу? — вдруг спросила Лена, и Штоколов впал в ступор.

Действительно, он даже не подумал о том, что Лена захочет пригласить родителей! В его голове свадьба планировалась под грифом «совершенно секретно», поскольку Штоколов не раз говорил Лене о том, что для поклонниц он должен оставаться холост, хотя бы еще какое-то время, поэтому и рассчитывал, что о бракосочетании знать будут только он и она, а тут еще и ее родители?!

— Я не думал, вернее, думал, знать будем только ты и я…

— Что? Я не могу выйти замуж и не сказать об этом родителям! Они должны знать, когда и за кого я выхожу замуж! — абсолютно обосновано заметила Лена.

— Это не входило в мои планы…

— Но это же мои родители…

— Но своим же я не говорю!

— Это твое дело, а я не могу врать своим! — нервно отвечала Лена.

— Я не прошу врать, просто промолчать!

— Родители — это святое!

— А я? Кто тебе дороже, я или родители?! — вдруг поставил вопрос Штоколов.

— Я очень тебя люблю…, мне больно без тебя дышать, — со слезами на глазах, но довольно спокойным голосом, отвечала Лена, — Но родители, это родители. Если бы не они, меня вообще бы тут не было, я перед ними в неоплатном долгу, и не могу так с ними поступить, — высказалась Лена и отправилась в спальню.

— Ты куда? — тут же пошел вслед за Леной Штоколов.

— Я так понимаю, ты велел мне сделать выбор — я его сделала, мне здесь не место…, - рассуждала Лена, доставая с полочек свои вещи.

— Стой. Подожди, — взяв за руки, остановил ее Кирилл, — Я погорячился. Я не прав. Я не хочу, чтобы ты уходила. Просто мне стало страшно…

— От чего?

— Знакомиться с твоими родителями… Я поставил себя на место твоего отца…, я бы такому жениху морду разбил. Ты думаешь, они обрадуются, что с их несовершеннолетней дочерью живет тридцатилетний мужик?

— Они все поймут.

— А если не поймут? Если станут против? — искренне беспокоясь, спрашивал Кирилл.

— Если они не примут мой выбор, значит, мы с ними не будем общаться.

— И ты не уйдешь от меня?

— Нет…

— А где они будут жить, когда приедут?

— Сейчас они забронировали номер в гостинице, — ответила Лена.

— Знаешь, мне кажется, что ты должна им позвонить, честно сказать, что не живешь в общежитии и пригласить их погостить у нас, — неожиданно предложил Штоколов.

— Ты так думаешь?

— Да. Пусть живут с нами, — подтвердил свое предложение Кирилл.

— Я очень рада! Я так рада, что слов нет! Я очень люблю тебя! — бросилась ему на шею Лена.

— Я тоже, очень, очень тебя люблю, — прижимая ее к себе, отвечал Кирилл.

Лена в тот же вечер набрала номер родителей. Трубку взяла мама, но Лена попросила позвать к телефону папу.

— Да, Леночка, я тебя слушаю, — сказал отец.

— Я хотела сказать тебе, потому что если поймешь ты, то поймет и мама, — начала издалека Лена.

— Так… и что ты хотела нам рассказать?

— Просто некоторое время я уже не живу в общежитии.

— Лена, только не говори, что тебя исключили из университета…

— Нет, папуля, что ты! Просто я живу с молодым человеком…, и он хочет, чтобы вы остановились у нас, а не в гостинице… Вот.