Скопец

Постепенно обыск приобретал всё более рутинный характер: Иванов выворачивал на пол содержимое коробов и сундуков, ощупывал карманы, складки одежды, просматривал книги; Гаевский в это время выискивал возможные тайники в предметах обстановки. Когда обыск из большой комнаты переместился в спальню за ней, Селивёрстов осмелел до такой степени, что стал комментировать действия полицейских: «Не надо рвать наволочку, господин полицейский, достаточно просто пощупать подушку!», «А загляните-ка под кровать, господин агент, там пыли больше». В его поведении произошло явное изменение — Яков Данилович приободрился, сделался раскрепощённее и как будто бы перестал бояться происходившего. Иванов и Гаевский заметили эту перемену и несколько раз переглянулись, но останавливать разговорившегося Селивёрстова не стали, пусть, дескать, выступает, может что-то интересное на радостях и сболтнёт.

С задержкой в час с четвертью подъехал следователь окружной прокуратуры с секретарём. Без долгих преамбул они сели оформлять протокол.

После осмотра кухни сыскные агенты вышли на лестничную площадку.

— Ну-с, Агафон Порфирьевич, что скажете? — спросил Гаевский.

— Скажу так: Селивёрстову есть что скрывать. Уж очень обрадовался к концу обыска, когда увидел, что ничего мы ему вчинить не сможем.

— Да уж, перемена оказалась разительной, — согласился Владислав. — Что-то за этим стоит. Но то, что он прячет, находится не здесь.

— Вот и я о том же думаю.

— Имеет смысл наблюдение выставить. Сейчас, когда он решил, что развеял наши подозрения, интересно посмотреть, куда он побежит.

— Согласен, резон в этом есть.

Обсудив порядок дальнейших действий, сыскные агенты разделились: Гаевский остался наблюдать за домом по Малой Посадской улице, а Иванов помчался на доклад к Путилину, спеша изо всех сил, чтобы обеспечить подмену другу и коллеге ещё до ночи.

Алексей Иванович Шумилов на обратном пути от Английской набережной решил заехать в «Общество взаимного поземельного кредита» дабы разведать обстановку и постараться выяснить, кто же именно спровоцировал возникшую суматоху. Разумеется, его интересовала не фамилия человека, принёсшего весть о подозрительных облигациях на столичном рынке, а название банка-возмутителя спокойствия.

Положа руку на сердце, следовало признать, что пока Алексей сам не мог внятно сформулировать, для чего же именно ему понадобились эти сведения, и как он сможет ими воспользоваться. Интуиция, однако, подталкивала его к тому, чтобы непременно постараться выяснить причину происшедшего странного инцидента. В самом деле, в прошлый раз панику спровоцировали масштабные хищения Константина Юханцева, так почему бы на этот раз ей не возникнуть из-за появления на рынке украденных облигаций Николая Назаровича Соковникова?

Воистину, на ловца и зверь бежит! Прямо на ступенях перед стеклянными дверьми «Общества…» Алексей увидел Константина Владимировича Разорёнова, возглавлявшего отдел платежей и расчётов. Более сведущего человека при всём желании отыскать было почти невозможно. Начальник отдела как раз попрощался с сотрудниками, как и он сам покидавшими «Общество…", и не спеша двинулся по тротуару. Всё складывалось как нельзя лучше — Разорёнова никто не сопровождал, а стало быть, представлялся способ поговорить вполне свободно.

Сунув полтинник извозчику, Шумилов указал ему на спину удалявшегося начальника отдела и сказал:

— Братец, догони-ка вон того господина; дальше повезёшь либо нас вместе, либо подожди, пока я с ним парой слов переброшусь.

В центре города после пяти пополудни поймать извозчика было весьма проблематично: в многочисленных государственных учреждениях и коммерческих конторах заканчивался рабочий день, и огромная армия служащих устремлялась на улицы. Шумилов решил посадить начальника отдела в экипаж, в котором ехал сам, точно так же, как этим утром он подсадил Загайнова — эта мелочь весьма бы способствовала разговору.

Обогнав Разорёнова на несколько саженей, извозчик встал. Алексей Иванович вышел из пролётки, прямо навстречу пешеходу.

— Константин Владимирович, Вы, я вижу, пешком идёте…

— Да-с, Алексей Иванович, в этот час ловить извозчика, что чёрта лысого! Четверть часа можно размахивать руками — и всё без толку, полдороги пройдёшь, пока попадётся свободный!

— Я на извозчике, садитесь ко мне, проедем вместе, — предложил Шумилов.

— Чрезвычайно любезно с вашей стороны, Алексей Иванович, — обрадовался Разорёнов. — Моцион — дело, конечно, хорошее, однако, как известно, всегда лучше плохо ездить, чем хорошо ходить.

Они залезли в пролётку, заскрипевшую под их телами, и определились с адресами: оказалось, что начальник отдела проживает на Захарьевской улице, довольно далеко от здания «Общества…", в стороне, прямо противоположной той, куда надо было ехать самому Шумилову. Но Алексей Иванович этому обстоятельству отчасти даже обрадовался, поскольку получал возможность обстоятельно поговорить.

— Что у нас там за аврал приключился сегодня? — поинтересовался он без обиняков.