Читаем Скопин-Шуйский полностью

Получив после смерти отца поместье, Истома тем самым унаследовал и обязанность служить верой и правдой государю, являться по его первому требованию на смотр и в поход при оружии и на коне. Так, начиная с середины XVI века, формировалось дворянское сословие, главным назначением которого было поддерживать государя. Дворянином именовали «того, кто служит», и служилым людям, в отличие от вольных казаков, было что терять. Но в те годы дворянство как сословие еще не сложилось, традиции службы не укоренились, многие, как Истома Пашков, были служилыми людьми по отечеству лишь во втором поколении. Наступившая Смута сдвинула с привычных мест и не такие, едва появившиеся на свет установления, поэтому не удивительно, что в числе тех, кто примкнул к Болотникову в начале его похода, были и люди служилые.

Истома, несмотря на молодость, продвигался по службе быстро. При Лжедмитрии I он уже командовал сотней детей боярских из города Епифани, на поле боя Истома отличался храбростью и отвагой, был умен и находчив в сложных ситуациях. Даже официозное «Иное сказание» отдает ему должное, называя его «полководцем и храброборцем, большим промысленником».

Другим предводителем восставших стал рязанский дворянин Прокопий Ляпунов. «Прокофей Петров сын Ляпунов», как записано в боярском списке 1606/07 года, служил с 700 четвертей земли в Рязани, то есть принадлежал к числу весьма состоятельных землевладельцев. Едва скончался Борис Годунов, Прокопий и его брат Захарий вместе с другими зачинщиками подняли мятеж в войске под Кромами и одними из первых перешли в лагерь самозванца. После свержения Лжедмитрия и появления Болотникова Прокопий присоединился к противникам Шуйского.

Что толкнуло этих людей, долг которых — служить государю, на измену сначала сыну Годунова, а затем царю Василию? Еще во времена Ивана Грозного семейство Ляпуновых — а у Петра было пятеро сыновей — стало знаменито в рязанском крае и в Москве, но известность их была скорее скандальной, а дела за ними значились весьма неблаговидные. В молодости братья примкнули к тем, кто после смерти Ивана IV пытался свергнуть Богдана Бельского, они якшались с Андреем Шерефединовым, которому в опричнине поручалось обделывать самые грязные дела. Когда понадобился палач, чтобы расправиться с семьей Годунова, позвали именно его. Шерефединов прославился также тем, что беззастенчиво отбирал и присваивал себе понравившиеся ему земли в богатом на урожай рязанском крае.

Брат Прокофия Захарий был не единожды под судом. В первый раз за необоснованное местничество: в 1595 году он не захотел быть в станичных головах вместе с Кикиным, отечество которого считал ниже своего, и дезертировал из Ельца к себе в поместье. Рязанскому воеводе поручили его взять и скованного привезти в Переславль-Рязанский. Там он был публично бит батогами, посажен в тюрьму, а затем с приставом отправлен на службу[193]. Позже он был уличен в контрабанде: продавал вино и оружие казакам на Дон, что было запрещено Борисом Годуновым. Склонность к неповиновению и желание помериться силой, похоже, были семейной чертой всех Ляпуновых. Известно, что они неоднократно, всем семейством предъявляли безосновательные иски к князьям Засекиным, на земли которых претендовали[194].

Едва ли можно согласиться с С. Ф. Платоновым, объяснявшим их измену в 1605 году неприязнью к Годунову. Скорее, зуд тщеславия и упорное желание все устроить по-своему — вот что толкало братьев Ляпуновых в Смуту. И не только их. Историки заметили, что в эпоху Смуты все вдруг начали писать свои имена с «вичем», то есть именовать себя по отчеству, чего раньше не было, — прежде людям неродовитым подобное разрешалось по указанию царя, в знак особой милости. В Смутное же время намерение возвыситься любой ценой будет диктовать и желание именовать себя как можно более уважительно, как написал Авраамий Палицын: «Всяк же от своего чину выше начашя сходити: рабы убо господие хотяще быти, и неволнии к свободе прескачюще».

Эти же мотивы позднее будут двигать Прокофием Ляпуновым в его стремлении видеть Скопина-Шуйского на престоле. И. Е. Забелин совершенно справедливо считал, что и «вся Смута исключительно двигалась только личными, своими, а не общественными побуждениями и интересами»[195]. Сплетение политических и социальных мотивов, породивших Смуту, при их внимательном рассмотрении приводит к убеждению, что коренились они прежде всего в столкновении личностных, а значит, эгоистических интересов. Казалось, в эти годы упрочилась лишь одна логика — логика личной выгоды. Однако столкновение интересов многих людей редко само по себе складывается в единый вектор движения, напротив — порождает хаос и беззаконие. И значит, выход из Смуты всегда один — добиваться того, чтобы над эгоизмом и корыстью немногих возобладала логика общественной пользы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное