Скопление неприятностей

– Как можно быть мертвым на сто один процент? – не понял Ефим Горшок, претендующий на титул самого умного члена группы. После Орнеллы, разумеется. – Как вообще можно быть мертвым в процентах?

– Очень просто, – ответила Колотушка. – Смерть – это отсутствие жизни, и если в некоторых местах твоя жизнь прекратится, даже шевелиться перестанет… – она выразительно посмотрела на брюки бойца и закончила под общий хохот: – …можно будет говорить, что ты стал немножко мертвым.

– Типун тебе на язык, дура, – покраснел Ефим. – Накаркаешь еще.

Он был настолько напуган, что Колотушка не стала требовать извинений за «дуру», сочтя слово не оскорблением, а дружеским ругательством.

– Что же касается выражения «сто один процент», оно означает превосходную степень, а в данном случае подразумевается, что Огнедел абсолютно точно не поднимется.

– Хочется верить, – проворчал Фелди.

Орнелла медленно кивнула, отметив про себя вожделение, появившееся в глазах Фелди при взгляде на нее. Откровенное вожделение, которое он не мог скрыть. Отметила, но даже не улыбнулась – привыкла привлекать внимание и знала, какие чувства вызывает у мужчин.

Орнелла Григ, делопроизводитель Департамента секретных исследований, была обладательницей темно-каштановых волос, прямых, густых, но очень коротких, стриженных по непроходящей моде «под мальчика», не скрывающих чистый лоб девушки. Скулы у нее были достаточно широкими, и из-за них и острого, узкого подбородка лицо Григ казалось треугольным, что, наверное, испортило бы впечатление, если бы не глаза. Глаза у Орнеллы были огромными, пронзительно-зелеными, способными затянуть в сладкий туман любовных ожиданий даже импотента. Завершали картину маленький носик и пухлые, чуть вывернутые губы.

– И все-таки почему тебя интересует Огнедел? – спросил Фелди, справившись с собой.

Повторяться Орнелла не стала.

– Ты заметил, как сильно изменился мир за последние годы? – спросила она неожиданно серьезно. Но спросила зря, поскольку Патрик относился к тому типу людей, которые подобные вещи не замечали и о них не думали. Впрочем… нет, не зря. Она спросила для того, чтобы ответить и, возможно, ответить самой себе – почему ее так волнует история Огнедела. – Мир больше не принадлежит только адигенам или только богачам – обыкновенные люди начинают играть все большую роль: журналисты, вытаскивающие на свет грязные делишки важных персон, неподкупные полицейские, честные адвокаты… Среди простолюдинов появляется все больше образованных людей: инженеры, врачи, бизнесмены, и все они начинают понимать, что тоже строят мир, и их вклад увеличивается с каждым днем. Хотя бы по той простой причине, что самих простолюдинов элементарно больше. – Григ заметила, что остальные члены группы слушают ее как завороженные, и улыбнулась. В душе. – Но далеко не у всех простолюдинов есть возможность высоко взлететь: образование вещь дорогая. Но прославиться хочется, и тогда…

– Они становятся террористами, – эхом закончила за Григ Колотушка.

– Именно поэтому я попросила рассказать об Огнеделе, – спокойно продолжила Орнелла. – Мне интересно, как маленький человек превращается в известного всей Вселенной убийцу.

Галаниты не использовали термин «Герметикон» в отношении освоенного человечеством пространства, и Фелди начал к этому привыкать. Однако с тем, что сказала Григ, тердан не согласился:

– Огнедел никогда не был маленьким человеком.

– Откуда ты знаешь?

– Ты ведь познакомился с ним всего лишь год назад, – добавила Колотушка.

– Ничего удивительного, что знаменитый террорист показался парню великим, – хмыкнул Горшок.

Патрик не стал переубеждать собеседников. Он замолчал, дождался, когда они выскажутся, а высказались почти все и не по одному разу, после чего, глядя в прекрасные зеленые глаза Орнеллы, негромко произнес:

– Вы спросили – я ответил. Если вы знаете Огнедела лучше меня, какой смысл задавать мне вопросы? Чтобы услышать то, что вы хотите услышать?

Фраза прозвучала настолько неожиданно, что Григ не сразу нашлась с ответом:

– Не слишком ли ты умен для обыкновенного терданского солдата?

– Во-первых, я был унтер-офицером, – ровно ответил Фелди. – Во-вторых, я был идиотом – да, но жизнь меня крепко побила и заставила кое-чему научиться.

– Я действительно ждала того ответа, который услышала, – вдруг призналась Григ. – Извини, что мы тебя перебили.

И оглядела своих так, что те прикусили языки. А учитывая, что за ребята сидели вокруг, их беспрекословное послушание многое говорило о личности Орнеллы Григ.