Скополамин

Взирая на бюст, Демьян мысленно уже беседовал с Иваном Афанасьевичем. Продумывал структуру разговора, обоснование их общего интереса в новых возможностях, открывающихся в случае получения абсолютного гражданского статуса Демьяном. Забирая свой вкладыш к пропуску, Демьян случайно выбил его из рук дежурного, и они вдвоем машинально наклонились за ним. Удар лба дежурного пришелся над правым ухом Демьяна. Резкая боль сменилась вспышкой ярких точек в глазах, мерцая рассыпавшихся и снова сходившихся вместе. Демьян по инерции отступил назад и выпрямился – бусинки этих точек стали пропадать, сменяясь темным фоном. На этом фоне силуэт Дежурного что-то говорил, всовывая вкладыш Демьяну в карман.

– Ничего-ничего, – сказал Демьян, – все бывает.

– Куда идти знаете? – Спросил вслед дежурный.

Демьян не ответил. Перед ним возникло бронзовое лицо Отца нации. Отчетливо были видны надбровные дуги, какой-то тусклый блеск глаз, и странное подобие улыбки бесцветного лица. Демьяна тянуло вперед, но ноги цеплялись за что-то. В это время показалось, что рука бронзового образа откуда-то сбоку взяла его под локоть.

– Куда, куда, – перед ним стоял дежурный, держа его за предплечье. – Что случилось? Под кайфом?

Демьян окончательно пришел в себя. Он стоял перед бюстом отца нации, цепочка окаймляющая газон раскачивалась.

– Прошу прощения, задумался. – Сказал Демьян, приходя в себя.

– Пойдем со мной в дежурку, – сказал дежурный и направился в сторону подъезда с левой стороны внутреннего двора.

Видимо перспектива терять там время не устраивала его самого и отойдя несколько метров, он повернулся к Демьяну.

– А к кому вы?

– К Серегину. – Сказал Демьян.

Дежурный остановился.

– Точно все в порядке? – Спросил он, заглядывая в глаза.

– Конечно. – Сказал Демьян.

– Идите. – Уже улыбаясь, сказал дежурный.

Демьян зашел в правый подъезд стеклянного здания. Сбоку от двери висела табличка с надписью «Скоморох», ниже надпись: «Напоминаем о необходимости соблюдения установленных правил».

За столом, в начале длинного коридора, сидела в темном жакете с белыми окантовками блондинка, которая увидев Демьяна встала.

– Здравствуйте, у вас встреча?

– Да, с Серегиным. – Сказал Демьян.

– Я провожу Вас в его отсек.

Они поднялись на второй этаж и зашли в небольшой зал. Демьян был здесь. Обстановка немного поменялась после последнего посещения. На двух больших окнах были новые эффектно задрапированные светло-зеленые шторы. По краям зала стояли стулья, в углу черное пианино, которое судя по виду, играло роль исключительно как предмет интерьера. В Центре круглый стол из мореного дуба, на котором стояли холодные закуски, несколько бутылок воды и графин, вероятно с водкой.

– Располагайтесь, хорошего отдыха, – сказала девушка, – потом добавила, – Или работы.

Она ушла, закрыв за собой дверь.

Демьян сел за стол. Настроение было испорчено. «Может, то что произошло внизу, череда дурацкая ситуаций – то головой столкнулись, то понесло к бюсту, хотя это наверняка следствие. Может это знак свыше мне – не погружаться в эту тему вместе с отцом Анжелы? По крайней мере не сейчас? Тогда цель приезда надо будет придумывать. Недосказанность с Иваном Афанасьевичем мне повредит».

Дверь открылась. Вошел Иван Афанасьевич, с лукавой улыбкой сдержанно пожал руку, вышедшему из-за стола Демьяну. Потом поправил на его рубашке воротник и слегка похлопал по плечу.

– Приветствую, Демьян! Что с тобой случилось? Подустал немного?

– Здравствуйте, Иван Афанасьевич! Все нормально, хотел обойти, да споткнулся неудачно, – Смутившись сказал Демьян.

Сели за стол. Иван Афанасьевич взял графин и наполнил серебряные рюмки.

– Сейчас горячее принесут, мы пока выпьем. Закуски скромные бог послал. – Сказал он, поднимая одну из тарелок, занимавших половину стола, – Попробуй, Белорыбица, мне с Каспия специально каждую неделю присылают. Там и коптят такие спецы, которых больше нигде не найдешь.

– Попробую с удовольствием, Иван Афанасьевич, а водки сейчас не готов: с понедельника по вечер пятницы табу. Потом, почту за честь с Вами сознание замутить.

– Не настаиваю. – Сказал Иван Федорович. – Правильно, у мутной воды рыбаков больше.

Он пригубил свою рюмку.

– Я позавчера Анжеле отдал ежемесячные листы и вашу часть маржи – мы нашли покупателей на те, конфискованные Вашими сотрудниками артефакты. – Сказал Демьян.

– Знаю. Что ты опять птичий язык используешь? Нормально говори. Или тебе неприятно прямо формулировать или тебя эта сторона наших отношений дискредитирует больше, чем меня?

Демьян замотал головой, но ничего не сказал

– Анжелка, когда передавала, – продолжил Иван Афанасьевич, – запудрила совсем мне мозги. В результате сразу почти треть суммы выпросила. Это помимо того, что я ей даю. Да и ты, наверное, помогаешь?

– Конечно. – сказал Демьян.