Скорая 2025

— А зачем надо было приглашать меня на свидание? — поинтересовалась у Дорофея бестормозная мелкая.

— И ты согласилась! — печально отозвался Викентий.

— Попробовала бы я у него не согласиться! — сверкнула глазами на Дорофея Глафира.

Дорофей промолчал.

— А молчанка будет долго продолжаться? Может, вы уже объясните, что здесь происходит? — начала выходить из себя детская сущность Глафиры от непонимания ситуации.

— Глафира! — серьезным и укоризненным тоном грустно произнес Дорофей.

И снова щемящее чувство влюбленности подхватило Глашку, и она поняла неуместность своих детских вопросов.

Старшая Глафира вернула бразды правления над собой и, взяв Викентия под руку, прижалась к нему, требуя защиты.

Викентий, не имея возможности прочитать ни одной мысли Глафиры, понял, что между этими двумя что-то происходит, и сжал ее руку в знак поддержки, решив встать на сторону напарницы, раз она этого таким образом просила.

Охраны у их кортежа оказалось не меньше, чем в Москве.

Едва закрылись двери за севшими в машину, Дорофей произнес:

— Меня зовут Дорофей, можно Дор. В этой машине есть все виды глушилок. На улице и в помещениях прошу не обсуждать то, что я вам сейчас расскажу.

У нас проблема. Сегодня на приеме в посольстве предполагается взрыв, и да, мы бы справились без вас, но смертник — бывший работник Скорой из нейтральной к нам страны, завербованный одной из исламских террористических организаций. Он — профессионал высшей категории, спасший невообразимое количество людей! Вам и не снилось такое!

Знает все наши методы работы и уловки, умеет читать мысли, как вы помните, они не имеют языковой принадлежности. Умеет распознавать таких, как мы…

В связи с тем, что ты, Викентий, не идентифицирован, а у тебя, Глафира, есть возможность быть невидимой без мыслепотоков, я принял решение использовать вас в этой операции.

Сделка следующая. Я оставляю вас обоих в покое, и никому не говорю о вашем существовании и даже не спрашиваю о вашем гении, который клепает одну за другой вам такие разработки, что позавидует любая разведка мира, а вы в обмен на это в паре работаете на меня. Только суицид и никаких других заданий, как ты просила! — улыбнулся Дорофей Глафире.

Викентий слушал внимательно, понимая, что на берегу эти двое уже общались, но не смогли пока еще договориться.

— Строжайшая секретность! — говорил и говорил Дорофей, убеждая. — Этот смертник давно подбирался к посольству, и нет возможности его спугнуть, чтобы потом это не случилось неожиданно.

Он испанец. Как террористы смогли так обработать работника Скорой — никто не может понять!

Прием начнется через полчаса. Взрыв по тому, что мы могли отследить, будет через час после начала, когда все расслабятся. Он идёт с поддержкой, ее мы берем на себя. У вас полчаса настроиться. И нет вариантов не выполнить задание. Представьте, сколько людей погибнет! И надо будет заново строить всю дипмиссию в стране. Вы единственные из всех, кого я знаю, можете так непредсказуемо работать в паре!

Но у вас обоих еще никогда не было клиента такого уровня. Повторяю, он знает все наши уловки. Я даже не представляю, как к нему подойти и познакомиться, чтобы он ответил рукопожатием! А речи о полноценном физическом контакте вообще не идет!

Можете проститься друг с другом. Если у вас не получится, встретиться удастся только на небесах уже.

— И вы с нами? — поинтересовалась Глафира.

Дорофей грустно улыбнулся и не ответил.

Глафира задумалась. Мысли Викентия в панике метались! Он был готов действовать со всей решительностью и даже погибнуть, но терять Глафиру в его планы вообще не вписывалось, тем более на откуп какому-то упырю, который сидел напротив и катастрофически ему не нравился.

— Вик! Остановись! — попросила Глафира. — Ты мне нужен! Я пойду туда в любом случае и справлюсь! У нас нет вариантов проиграть.

Викентий вспомнил свой физический контакт с Глафирой. Ему тогда хватило всего пары мгновений, чтобы почувствовать ее родным человеком, которому можно открыть самое сокровенное и рядом с которым можно отпустить боль, выплеснуть наружу и найти способ остаться в живых. Но как обеспечить ей этот контакт с террористом, обвешанным взрывчаткой, он не понимал.

— Дор! У нас есть информация по клиенту? — спросил он, укротив свою панику и включив возможность ясно думать.

— Полная! 20 человек, лучших, перерыли все вдоль и поперек! Ничего, что помогло бы…

— Там ведь дети будут? — осознавая происходящее, спросила Глафира.

— Будут! — согласился Дорофей.

— Почему?

— Потому что это обычный прием по поводу обычного праздника. Домашнее действо, так сказать. Нам нельзя спугнуть испанца!

— И посол, из-за которого весь сыр-бор, тоже не в курсе! — вмешался в разговор Викентий.

— Никто не знает, — подтвердил Дорофей.

— Может, логичнее отменить это все? Чтобы это произошло в другом месте и не собирать всю эту компашку потом по частям? — предложил Викентий.

— Сегодня у них есть шанс, которого зовут Глафира и Викентий! Потом этого шанса не будет.

— А еще какая причина? Эта ведь не главная! — не ускользнуло от Глафиры что-то недосказанное…