Скорая десантная помощь

– Русские спецслужбы организовали гибель нашего президента и сопровождавшей его когорты видных политических и общественных деятелей Польши! – явно теряя почву под ногами, выпалил хозяин машины.

– Ага… – саркастично рассмеялся Журавин. – А еще русские устроили цунами в Индийском океане, залили нефтью Мексиканский залив и взорвали Фукусиму.

Побагровевший от возмущения пан Михайский ничего не ответил, лишь его подрагивающий подбородок выдавал внутреннее состояние.

После Радома и Кельце придорожные ландшафты стали еще более рельефными. А на подъезде к Кракову, обосновавшемуся в верховьях Вислы, берущей начало на склоне Бараньей горы в Моравско-Силезских Бескидах – самой западной гряде Карпат, они напомнили Лаврову предгорья Северного Кавказа на Ставрополье, где ему не раз доводилось бывать. Дорога бесконечной лентой все уносила и уносила их на юго-запад, порой выписывая весьма замысловатые виражи на каменистых склонах холмов, в иных местах вздымающихся к небу на многие десятки метров.

Границу со Словакией, которая, как и Польша, входила в шенгенское соглашение, у крохотного городка гончаров Трстены пересечь удалось без малейших осложнений. Выйдя у словацкого пограничного поста, пан Михайский показал свои документы, в том числе и наградные, что произвело на пограничников заметное впечатление, после чего машина помчалась дальше.

– Небось держали пистолет на взводе и ежесекундно готовились пальнуть мне в спину? – на лице пана Михайского промелькнула язвительная усмешка. – Только не говорите, что были олимпийски спокойны во время моего общения с пограничной охраной.

– Но, вообще-то, мы действительно были совершенно спокойны… – пожал плечами Андрей. – Собственно, чего нам бояться? У меня документы в полном порядке, а Дмитрию после пережитого вообще уже ничего не страшно. Хотя, конечно, факт того, что нам не пришлось объясняться со словацким постом, приятно радует.

В машине ненадолго установилась тишина.

– Когда вы мне сказали, что я должен отвезти вас в Косово на своем «Опеле», – глядя перед собой, неспешно заговорил пан Михайский, – первое, что я подумал, – кто-то из нас двоих сумасшедший. Но когда вы сообщили, что дом заминирован, я в какой-то момент и в самом деле едва не сошел с ума. Этот дом построил еще мой отец. В нем вся моя жизнь. И уничтожить его – это все равно, что убить меня самого. Поэтому я и был вынужден дать согласие. Только у меня к вам, пан Смит… Гм-гм… Ринненган, будет вопрос, на который попрошу ответить предельно честно. Скажите, то, ради чего вы направляетесь в Косово, не нацелено на совершение каких-то диверсионных актов? Это не может быть расценено уголовным судом как опасное преступление против жизни и имущества каких-либо граждан?

– Отвечаю предельно честно в пределах того, что могу вам раскрыть. – Лавров выглядел совершенно серьезным. – Речь идет о спасении человека. Не какого-то там большого туза, какого-то важного чина… Самого обычного человека, который попал в беду.

– Кажется, я понял подоплеку происходящего… – коротко кивнул пан Михайский. – Вы для этого и приезжали к нам в Густец. Вы узнали, что на территории метеостанции в секретном бункере содержат каких-то людей, и нашли способ их освободить. Но того, кто был вам нужен, там не оказалось, и поэтому вы теперь отправляетесь в Косово. Не завидую я вам… Косово – это не Польша, где закон свят и незыблем. Там еще очень не скоро установится цивилизованный порядок… М-да-а-а…

Пологие лесистые Бескиды, с множеством ручьев и речушек, чистыми зеркалами озер среди живописных лесов, постепенно остались позади, и трасса побежала среди отрогов Татр, куда более неприступных, изобилующих каменистыми вершинами. Время от времени, ненадолго останавливаясь у автозаправок и харчевен, чтобы подкрепиться, трио путешественников спешило дальше, чтобы к вечеру успеть в Братиславу, находящуюся у самой границы с Австрией. Кто-то рассказывал, что до войны между Братиславой и Веной даже ходил трамвай.

Время от времени лавируя по серпантину горных дорог, периодически пролетая над ущельями и бурными горными речушками (впрочем, стоило бы отметить, на Тянь-Шане и Памире Лавров видывал кое-что повнушительнее), «Опель» пересек верховье реки Ваг – главной словацкой водной артерии, охватывающей север и запад этой небольшой страны. Проехав от Вага с десяток километров на юг, путешественники вышли на транспортную развязку, где круто свернули на запад. В отдалении миновав расположенный в живописной долине город Мартин – центр национальной культуры Словакии, они проехали через Жилину, по словам пана Михайского, известную своим старинным замком Будатин, который был воздвигнут у слияния Вага и Кисуцы. Через какое-то время показался и город оружейников Поважска Быстрица, в войну снабжавший своими карабинами немецкий «Эдельвейс», а после войны – страны Варшавского договора.

Время давно уже перевалило за полдень, а преодолеть предстояло еще не менее двухсот километров. Было заметно, что пан Михайский основательно вымотался и поэтому выглядит скисшим.