Скорбь Белоснежки (ЛП)

— Никаких манер. Тебе знаком хоть с каким-нибудь этикетом, Локи? — сказала бы она, представил Локи.

Локи спрятался за доспехами, затем постучал по его шлему, чтобы убедиться, что в нем не засел какой-нибудь древний охотник. Он осторожно заглянул в королевскую столовую из-за его металлической руки, и увидел ужинающую в одиночестве Белоснежку за необычайно длинным столом. У окна почтительно стояли двое слуг, ожидая приказа принцессы, чтобы они смогли подать то, что она пожелает. Одним из них была Табула, великанша из его первого сна. Она представляла из себя загорелую женщину в черно-белом платье, с уже заметной сединой в волосах. Другим слугой был пожилой седовласый дворецкий. Локи прежде не видел его.

Обеденный стол был заполнен таким количеством еды, что Аксель не съел бы и за всю свою жизнь. Огромная жареная индюшка, множество разнообразных видов риса, салат, суп и все виды мяса мерцали на залитом светом свечей столе. Локи ощутил голод; голод во сне был отчасти кошмарным. В сиянии свечей, Белоснежка выглядела грустной; есть в одиночестве хуже, нежели испытывать голод.

— Ну что за черствые люди, — шепнула Табула дворецкому. — Почему они не разрешают своему собственному ребенку есть вместе с собой?

— Закрой свой рот, женщина, — прошипел дворецкий, выдерживая свою претенциозную позу и вздернув подбородок. — Нам не позволено обсуждать это.

— Король и королева такие странные, бросают свое дитя во время приема трапезы, — пробормотала Табула.

Белоснежка не слышала их, играя с вилкой и гоняя по тарелке оливку.

— Видать не очень вкусно, — прокомментировал Локи. — Не как Прекрасный Принц.

— Моя дорогая принцесса! — окликнул Белоснежку счастливый оживленный голос снаружи комнаты.

Тяжелые ботинки загрохотали по полу, прежде чем обладатель голоса вошел в комнату. Он был одет в шикарные одежды воина, черные до плеч волосы, заметный второй подбородок, и волевая челюсть. Это был отец Белоснежка, весьма мужественный король. Мужчина, чье присутствие было неизбежным, он прямо таки излучал героизм.

— Где ж тебя носило в сказках Братьев Гримм, — пробормотал Локи. — Ни одна мачеха не обидела бы ребенка в твоем присутствии.

Белоснежка спрыгнула со стула и побежала к своему отцу, раскрывая руки для объятия и поцелуев. Сходство между ребенком и отцом было странным. Она унаследовала от него черные шелковистые волосы. Даже его губы были необычайно алыми, наполненными жизнью. Как и все в нем, за исключением бледной кожи; король был загорелым, даже слишком, что заставило Локи удивиться, где ж он был. Отец Белоснежки поднял ее своими сильными ручищами. Она обхватила ручонками его широкие плечи и прижалась к доспехам на его груди.

— Я скучала по тебе, Папочка, — произнесла Белоснежка, потирая щеку от его колючей бороды. Локи ощутил, как ему на глаза навернулись слезы. Он не знал, по какой причине: то, что он тоже скучал по отцу, которого никогда не встречал; или же что ему хотелось бы вспомнить подобный момент.

— Я только что вернулся, моя маленький вишневый снежок, — король стиснул свою дочь в объятиях.

Белоснежка захихикала.

— Ты покушаешь со мной? — спросила она.

Лицо короля помрачнело, когда он опустил ее на пол.

— Ты знаешь этикет замка, — ответил он, опускаясь перед ней на колени.

Казалось, дворецкий и Табула были захвачены сценой могущественного мужчины на коленях.

— Король и королева должны есть вместе без своей любимой дочери, чтобы обсудить важные вопросы, касающиеся государства.

— Ты сказал, что мне можно будет есть с вами, когда мне исполниться шестнадцать. Я хочу, чтобы мне исполнилось шестнадцать прямо сейчас. Сделай с этим что-нибудь, — потребовала она.

— Это правда, — рассмеялся он. Его смех был величественным, эхом разливаясь по широкой груди. — Почему ты хочешь вырасти так быстро, принцесса? У тебя еще вся жизнь впереди.

Белоснежка встала на цыпочки и резанула по воздуху рукой, словно бесстрашный воин.

— Я хочу поскорее вырасти, чтобы вместе с тобой сражаться с врагами.

Король снова рассмеялся.

— К тому времени, как тебе исполниться шестнадцать, обещаю тебе, моя дорогая, я уже отрублю их головы одну за одной, чтобы ты смогла в мире и процветании править королевством.

— Отрубит головы одну за одной? — пробормотал Локи. — Не удивительно, что немного погодя его дочурка съехала с катушек.

— Мне нужно отдохнуть, — сообщил король Белоснежке. — Твоя мать и я позовем тебя, как только закончим наши ночные обсуждения.

— Я уже поела, — Белоснежка пожала плечиками.

— Тогда иди в свою комнату, — приказал ей король. — Я вскоре позову тебя.

Локи наблюдал, как слуги вывели Белоснежку из столовой, после того, как ее отец ушел. Прячась за доспехами, он колебался, ожидая еще одного временного сдвига. Он не знал за кем идти: за Белоснежкой или ее отцом, или вообще возвращаться обратно в шкаф.

— Пора идти, — раздался позади него девичий голос.

Локи обернулся, думая, что его застукала одна из служанок. К его удивлению, это снова была Белоснежка, уже шестнадцатилетняя версия, лишенная клыков.