Скорбь Белоснежки (ЛП)

— Потому что Братья Гримм позаимствовали историю Белоснежки у них; это написано в исторических книгах, — сказала она.

— Хочешь сказать, они солгали Братьям Гримм?

— Или Братья Гримм солгали всему миру. Я, правда, не знаю правды.

Локи увидел, как Ангел упал на колени, умоляя о чем-то своего отца. Глаза его отца стали цвета крови от гнева.

— Что тут происходит? — спросил Локи.

— Ангел просит Ночь поделиться с ним человеческой кровью, чтобы завершить свою трансформацию. Как ты видел, мой отец питался лишь животными. Ему было около шестнадцати. Его шпионская миссия практически подошла к концу, и пришло время стать настоящим вампиром, и обратиться против людей, одним из которых он больше не хотел быть. Выросший с людьми, мой отец застрял меж двух миров. Он отказывался становится настоящим вампиром против желания своего отца. Готов к следующему сдвигу?

Прежде чем Локи успел ответить, меж ними зазмеился ветер. Словно губка, стирающая мел с доски, он стер деревья и небо над кладбищем, и начал рисовать новую жизнь и место перед ними. Они перенеслись в замечательный летний день и теперь стояли в огромной саду, посреди которого возвышался фонтан.

— Где мы сейчас? — спросил Локи.

— В Штирии, во времена царствования Франциска II, Императора Австрии, — ответила Белоснежка. — Конец 18 века.

Локи увидел прекрасную молодую девушку, вбегающую в яркий сад под сияющим солнцем в розовом платье, которое парило над лилиями фиолетового, желтого и лимонного цвета. Локи думал, что Штирия всегда была холодной и снежной, но со снами он поспорить не мог.

— Кто она такая? — спросил Локи. Ему нравилось, как выглядела Белоснежка, но эта девушка была такая же красивая и милая, как и она, если не еще прекрасней.

У нее были кудрявые светлые волосы, глаза цвета голубого моря, и улыбка, от которой перехватывало дыхание, а лилии звенели колокольчиками, когда она пробегала мимо. Белоснежка, сперва, не ответила, наблюдая за девушкой в лилиях заботливым взглядом. Ее глаза следили за каждым движением, каждым звуком и каждым вдохом.

— Та, на кого ты смотришь — моя мать, — наконец заговорила Белоснежка. — Ее зовут Кармилла Карнштейн.

Ангел вырос среди лилий как хитрый кот, сгребая Кармиллу в объятия и целуя ее сзади. Он поцеловал ее в шею единожды, прежде чем она игриво выскользнула из его рук, и ему пришлось догонять ее снова и снова.

— Моего отца отправили в Штирию учится, — продолжила она. — Ночная Скорбь послал его шпионить за отцом Кармиллы прямо в Доме Карнштейнов, богатая семья, известная охотой на вампиров. Общественность пока не знала, что Сорроу и Карнштейны одни из самых больших враждующих семей в истории. Одна семья была вампирами, другая охотниками на вампиров.

— Значит, Ночная Скорбь и отец Кармиллы были разными, как день и ночь? — спросил Локи. — А твой отец просто напросто влюбился в дочь Карнштейнов? Хороший ход, Ангел, — Локи приветливо махнул Ангелу рукой, забыв о предосторожностях. Но, ни Кармилла, ни Ангел не могли видеть их, не смотря на то, что Белоснежка и Локи стояли посреди поля лилий.

— Она того стоила, — промолвила Белоснежка, ее глаза увлажнились при взгляде на родителей.

Локи смотрел не отрываясь. Кармилла лежала в объятиях Ангела на одеяле из лилий, пока он нежно перебирал ее волосы. Она выглядела необычайно счастливой, и в это же время на ее палец приземлилась бабочка. Не смотря на то, что Ангел был сыном одного из самых злобных вампиров в мире, он не вообще не выглядел как вампир, за исключением его нечеловеческой красоты и силы. Он ждал, пока Кармилла заснет и украшал ее ложе фиолетовыми и желтыми лилиями, затем укладывал ее, затем наблюдал за ней, словно за спящей красавицей.

По разным соображениям, Локи подумал, что они были красавицей и чудовищем: Кармилла была чиста и невинна, как и положено быть принцессам в сказках; Ангел же был испорченным и красивым вампиром, о которых обычно пишут в романах; как не крути — совершенный портрет красавицы и чудовища.

— И когда он собирался ей рассказать, что он вампир? — спросил Локи.

— Он уже рассказал, — отозвалась Белоснежка. — Она восхищалась его мужеством и тем, что он хотел стать хорошим, не смотря на то, что его отец хотел, чтоб он продолжал его темное дело.

Локи наблюдал, как Кармилла просыпается от поцелуя Ангела. Она прошептала ему что-то на ухо, и его лицо засияло, словно он и вправду был ангелом.

— Что она говорит ему? — спросил Локи.

— Почему ты так любопытен? — удивилась Белоснежка. — Я — то думала, что ты веришь в поцелуй истиной любви.

— Серьезно, — лицо Локи поморщилось как у нетерпеливого ребенка. — Что она такого сказала ему, что осчастливило его? Я хочу знать.

— Ангел всегда видел в себе лишь животное, — объяснила Белоснежка. — Моя мать сказала ему, что для нее он красив, но не из-за этого в его глазах появился свет, который ты только что видел. Он появился, когда она сказала ему, что любит его и будет с ним до тех пор, пока смерть не разлучит их.