Скорбный день. Часть 1 (СИ)

   Склад был вылитая свалка. Сюда братья стаскивали ненужные или поломанные вещи: разбитые формы для кирпичей, сломанные мастерки, рассохшиеся деревянные ведра. Пару раз попадались куски ткани слишком маленькие для неба. Ева складывала их в кучу. Если не удастся найти ткань нужного размера, можно будет сшить куски воедино.

    В конце концов, ее терпение было вознаграждено. В углу она обнаружила палки подходящей длины – каждая метра по два. Пробираясь к ним через горы хлама, она едва снова не вывихнула зажившую было лодыжку, оцарапала локоть и расчихалась из-за поднятой в воздух пыли.

  Она как раз вытащила палки из завала и обдумывала путь назад, когда на узкой лестнице раздались шаги.

 − Макс, это ты? – позвала Ева.

 − Не угадала, − Алекс нагнулся, преодолевая низкий проем.

  Ева напряглась. С момента поцелуя они впервые были наедине.

  − Не смотри на меня так, − попросил он, − будто я пришелец с другой планеты и сейчас съем твой мозг.

 − Тебе что-то нужно? – проворчала Ева и сама подивилась своей грубости.

 − Ты нашла крепеж для брезента. Молодец, − сказал Алекс. - Неси палки сюда.

  Вместо того, чтобы помочь ей выбраться из завала, он наблюдал за тем, как она карабкается по коробкам и осколкам кирпичей.  Поведение Алекса порядком разозлило Еву. Ему не мешало бы поучиться хорошим манерам у сводного брата.

  − Давай, − поторопил он и забрал у нее палки. Изучив находку, он заключил: − сойдет.

 − И это вместо спасибо? – Ева откинула со лба выбившуюся из хвоста прядь волос.

 − Ты же не думаешь, что совершила подвиг? Я полдня клал кирпичи и это, должен тебе сказать, было отстойно.

 − Бедняжка, − Ева насмешливо цокнула языком. – Как нелегко тебе пришлось.

 − В чем твоя проблема, предводительница? Или дело в поцелуе? Может, тебе хочется его повторить, но ты не решаешься попросить? – Алекс ей подмигнул.

 − Чтоб ты знал, я бы никогда тебя не поцеловала в трезвом уме. Это все зелье.

 − Конечно, − согласился он. – Ты же у нас сама праведность.

 − Почему ты ничего не сказал Максу? – проигнорировала она последний выпад.

 − Хотел насладиться твоими страданиями. Так и представляю, как ты изнываешь от неведения: скажу я сегодня Максу о поцелуе или сделаю это завтра.

   Судя по наглому тону, совесть Алекса не мучила, и со сном у него был полный порядок. Его откровенная издевка была невыносима и Ева в сердцах произнесла:

 − Терпеть тебя не могу!

 − Мы это уже проходили, − отмахнулся он. − Никогда не задумывалась, почему ты не ладишь с людьми? Мать начхала на тебя, твой единственный друг следил за тобой по приказу братства. Большинство тебя недолюбливает, а некоторые, как например Виктория, на дух не выносят. Тебе не кажется, что проблема не в окружении, а в тебе? Ты не умеешь общаться с людьми.

  − Прости, − Ева развела руками, − меня этому не научили. Как ты сам сказал: матери было не до меня. Она интересовалась лишь спиртным. Друг и по совместительству соглядатай вынужден был принимать меня такой, какая я есть, а со сверстниками отношения не сложились.

 − И ты выросла нелюдимой, обиженной на весь мир девочкой, − подвел он черту.

 − Вроде того, − пробормотала она.

 − Прошу не надо слез, − скривился Алекс. – Не выношу девичий плач.

 − А еще визг, − всхлипнула Ева. – У тебя от него голова болит.

  Алекс улыбнулся. На краткий миг он расслабил, но после следующих слов Евы снова нацепил непроницаемую маску, которую она про себя окрестила: «мне на все плевать».

 − Нам обязательно лгать строителям? Они и так достаточно настрадались. Может, обойдемся без обмана?

 − Посмотри на это с другой стороны: они заслужили свое наказание, − сказал Алекс.

  − Это всего-навсего башня. Даже если бы каким-то невероятным образом она достала до небес. Что с того? Кто бы от этого пострадал?

 − Гордость небезобидный порок, как ты думаешь, − возразил Алекс.

 − Что в ней ужасного?

 − Гордость коварна. Она разрастается, как опухоль, за счет других.

 − И все равно это несправедливо, − упрямилась она. − Наказывать лишь за то, что они возомнили себя выше других.

 − В кого ты такая жалостливая? – Александр вздохнул и сам ответил: − уж точно не в отца.

 − А в тебе, конечно, нет ни капли сочувствия.

 − С чего мне им сочувствовать? Знаешь ли ты, сколько ни в чем неповинных людей отдали свои жизни ради Вавилонской башни? Раствор, скрепляющий эти кирпичи, − он похлопал по стене, − замешан на крови.

 − Я не помешала? – на склад вошла Вика с объемным тюком наперевес.

 − Нисколько, − холодно ответил Алекс. Проглянувшая было эмоциональность исчезла без следа.

  Вика пожала плечами, демонстрируя, что ей, в сущности, плевать на размолвки между Евой и сводным братом.

 − Я нашла ткань. На вид она прочная, − сосредоточилась она на деле.

   Вернулся Макс с сажей и углем. Веревкой их снабдил Сим, думая, что она нужна для строительства башни, и скоро у всадников было все необходимое для создания искусственного неба. Они выпроводили Хама с верхнего этажа, отдохнуть, и приступили к возведению навеса.