Скоро я стану неуязвим

С Галатеей я никогда не встречалась. Странно думать, что я сплю в ее кровати, чищу зубы в ванной, которая принадлежала легендарному персонажу. Не то, чтобы она спала или принимала душ. Она была весьма сложным и совершенным андроидом, умела плакать, смеяться, и, говорят, даже влюблялась. Все обожали Галатею, и даже мне понятно, почему: огромные зеленые глаза, бесподобная фигура, нежный, обволакивающий голос. Ее точно создали для обожания — и даже оружие в ее арсенале было прелестно. Зеркало ясно дает понять, что разработчик моего облика думал совсем о другом.

Вечереет. Успею немного прогуляться по коридорам, вдохнуть здешние запахи, взглянуть на сверкающие приборы, впитать волшебство этого места… Как будто роскошный отель и фантастическая штаб-квартира одновременно! Мне не захочется уходить… Из сада на крыше, с площадки для флаеров смотрю, как солнце скрывается за городскими зданиями.

Кухня похожа на обычную кухню в общаге. Я захожу в поисках кофе; у стола стоит Дева, перебирает старые папки. В спортивных штанах и футболке Йельской школы права она кажется миниатюрной, намного меньше меня; знаменитых мечей не видно. Силовое поле подрагивает ровным янтарным светом. Чуть гудит в тишине.

Услышав мои шаги, Дева рывком опускает на лицо маску, оборачивается.

— Простите, — бормочу я. Ну, вроде того…

— Ничего страшного. Чайник на плите.

— Спасибо, — я не очень люблю чай, но наливаю немного в чашку.

— Вы из Бостона?

— Точно. Жила возле университета.

— Приятное место.

«Не очень-то,» — думаю я. Впрочем, она видела мою квартиру. Деревянный пол… скрип досок, глухие удары под тяжестью шагов… Хозяин заставил меня положить ковер, подписать кучу бумажек, и буквально умолял, чтобы я носила маску. Супергерои — не самые желанные квартиросъемщики.

— Что ж, мы рады, что вы с нами. Никогда еще не работала с киборгом. — Она касается лица, проверяет, не съехала ли маска. У Девы до сих пор есть второе, публичное «я».

— Только не просите, чтобы я настроила вам видеомагнитофон, и мы поладим.

Вежливая гримаска, уголки губ почти не двигаются. Она редко улыбается. Я умею такое подмечать… как все мы, машины.

— Это для завтрашнего инструктажа?

— Просто вспоминаю старых игроков.

— Вам помочь? Чувствую себя немного не у дел…

— Освоитесь. Все мы как-то начинали.

Пожалуй… хотя одни рождаются с умением летать и силовым полем, а других размазывает по бразильской мостовой. Забавно.

На обратном пути меня останавливает Лили.

— Идем! Самое интересное будет внизу, в спортзале!

Всех точно притянуло в одно место. Сквозь стекло наблюдаю, как тренируется Торжество Радуги. Она слишком молода, чтобы входить в первоначальный состав «Чемпионов» — должно быть, это ужасно обидно, ведь она так знаменита. У нее сложная схема тренировки — молотит сразу по трем «грушам»; на максимальной скорости кажется лишь пятном цвета.

Лили смотрит вместе со мной.

— Обосновалась? — спрашивает она.

— Кажется… Люди тут не слишком приветливы.

— Поверь, у тебя еще легкий случай.

Радуга ритмично бьет по «грушам». Похоже, она быстрее меня. Лили качает головой.

— Вот стерва! У нее в перчатках лезвия встроены.

— Откуда ты… вы что, сражались? — удивляюсь я.

— По телевизору об этом не сообщали. Давай зайдем!

В спортзале полно тренажеров, сделанных на заказ, для тренировки сверхчеловеческих мышц, супертяжелые гири и полоса препятствий с лазерными датчиками. Здесь пахнет кожей и потом; это единственное обжитое помещение. Самое интересное — на матах. Черный Волк борется с Дикарем… даже Дева останавливается посмотреть.

Черного Волка (в котором росту шесть футов и три дюйма) не волнует, что противник на полтора фута выше. Он — точно Беовульф в маске против волосатого Гренделя. Сосредоточенно отступает, запоздало ткнув пальцами в глаза Дикарю.

Дикарь не наряжается чудовищем; шерсть и зубы — не костюм. Он — как большая кошка: на первый взгляд, не слишком полезная способность, но он двигается с безумной скоростью для своих габаритов, порой приземляется на все четыре лапы, запрыгивает на противника. Маты покрыты следами когтей.

В левой руке Черного Волка появляется оружие — тупой металлический крюк на обтрепанном обрывке веревки. Он рассеянно помахивает им, стоит спокойно и расслабленно. Ему тридцать восемь лет — если верить биографам; возраст никак не проявляется внешне. Двое кружат друг перед другом, держат дистанцию… и вот, сближаются! Я не успеваю следить за движениями, а Черный Волк уже в воздухе, ступил на колено противника, рукой цепляясь за длинную кошачью лапу.

Дикарь бросает его через мат, но Черный Волк мягко перекатывается и вскакивает в боевую стойку. Обмен язвительными замечаниями, обычные любезности вроде «Стареешь, чувачок!». Волк травит веревку, медленно замахивается… Чрезвычайно эффектно. Зато Дикарь способен опрокинуть автомобиль, прыжком преодолеть полквартала! У него не пальцы, а настоящие когти!