Скоро я стану неуязвим

— Я голодала. Истончилась даже по меркам фей — остались лишь длинные ногти и серебристая кожа, обтянувшая полые птичьи кости. Рыбы не было. Я жевала крапиву, запивая затхлой водой из ручья, а зимой разоряла беличьи припасы. Летними вечерами смотрела на редкие звезды, пробивавшиеся сквозь свет городских огней, и грезила о былых охотах. Шел 1975 год… слишком поздно для истинной английской феи. В оцепенении брела я по лесу, насквозь просвеченная сиянием луны. Я таяла… Ранней весной упала в обморок, несколько часов пролежала на дне дренажной канавы, пока внезапный ливень не смыл меня с холма. Охотники из Бервикшира заметили меня, распростертую у ручья, без сознания… Стоял ясный полдень; они были в подпитии, а тут вдруг — крошечная женщина в сорочке, четыре с половиной фута ростом, нечеловечески изящную даже во сне. Один решил рассмотреть поближе — должно быть, не заметил ни крыльев, ни ногтей… Как сказано в полицейском протоколе, я появилась на шоссе около полудня — нагишом, вся в крови. Не знаю, что произошло. Только один католический священник понял, в чем дело, узнав, что представительница Волшебного народа замечена посреди автомагистрали через триста лет после последнего появления эльфов… Он спешно увел меня в дом, раздобыл мне одежду, нашел помещение, где не было ни крестов, ни холодного железа; позвонил настоятелю, который разыскал в архивах Ватикана исследователя, разбиравшегося в подобных вещах. У католической церкви долгая коллективная память. В двенадцатом веке один из священников столкнулся с Волшебным народом и на церковной латыни изложил для христиан правила поведения в случае контакта с феями и перечислил формы обращения к эльфам. Между прочим, документ до сих пор имеет силу, невзирая на Второй Ватиканский Собор. Священник обратился ко мне с предписанными речами, и я отозвалась на языке древнего договора, словами, заученными при Генрихе Втором… Мне дано было два задания: защищать честь Волшебного Народа и выполнить порученное, когда придет время. Но ни Титания, ни те, кто заключали этот договор, ничего не знали мире, в котором я оказалась… Я стала чудесной, но кратковременной сенсацией. Интерес прессы поостыл — не вечно же показывать меня в ток-шоу или снимать для журналов. Вернуться в лес, прозябать на обочине я не могла. Но я ничего не умела — ни снять квартиру, ни найти работу, ни жить в городе. Я — фея, но не в силах служить Титании… Дева нашла меня, предложила мне занятие. В моей жизни появился смысл. Я стала супергероиней.

* * *

— А ты как начинала?

Я сама ищу ответа на этот вопрос. Дева смотрит мне в глаза, в янтарном свете сложно разглядеть выражение лица.

— Вам это неинтересно, — отрезаю я.

— Что они с тобой сделали? — спрашивает она странным голосом.

С минуту молчу, не в силах собраться с мыслями.

— Я тоже была супергероем, не долго… В Управлении было проще. Все не так, как обещают вначале. Киборгу сложно в одиночку, по собственному опыту знаю. Я вешу почти пятьсот фунтов. Одежды подходящей не найти. На велосипеде не прокатишься. В ресторане не пообедаешь, да и стулья веса не выдерживают. Особая еда; лекарства, чтобы тело не отторгало импланты; вдобавок, я часто болею — угнетенный иммунитет. Вот и все, что я знаю. Во мне есть системы, которых никто не понимает. Я не автомобиль, который можно отозвать, если в нем что-то не так. Я — в единственном экземпляре.

Рассказывать не хочется, но я устала держать все в себе. Слова рвутся наружу:

— Когда мне сообщили, что я должна сама о себе заботиться… Легче было умереть. Лаборатория в Огайо, где проходило мое техобслуживание, моментально закрылась — наутро от нее и следа не осталось. Я пыталась отследить их активы, но компания никогда не существовала.

Все, больше ничего не скажу, хватит. «Чемпионам» незачем знать, что у меня нет мужчины, что я не могу иметь детей (вместо матки — ядерный реактор). Я лелеяла безумную надежду, что Доктор Невозможный сможет починить меня, сделать прежней. Как же я ненавижу этот кусок металла! Так ненавидят лишь собственноручно созданную часть себя…

Подумайте над своими ошибками. Над проступками… над противостоянием Доктору Невозможному! А-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-хааа!

* * *

Дева выглядит чуть получше, но свет по-прежнему глушит ее способности. Они тихо переговариваются с Черным Волком. Им не впервой попадать в переделки.

— Все будет хорошо, — отвечает Волк на мой взгляд.

— Да неужели? Начинается новый ледниковый период; Землей будет править злобный болван! Что в этом хорошего?!

— Есть у меня запасной план. Подкрепление.

— Подкрепление? Кто — Громобой? «Супер-Эскадрон»?

Черный Волк качает головой.

— Тебе и впрямь все в новинку? Его так просто не похоронишь…

В громкоговорителе раздается треск; звучит голос Доктора Невозможного — речь начинается сначала.

Мои дорогие «Чемпионы»! Добро пожаловать! К этому моменту…