Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности

Улица была точно Никитской, только без памятника Тимирязеву на стрелке Тверского бульвара, поставленного гораздо позже и в другой реальности. О чем, конечно, Скуратов не подозревал. Остальное – раз в раз. Ему даже уходить не захотелось. Лучше бы – постоять на месте и посмотреть. Все-таки в стопятидесятилетней давности оказался.

Воздух морозный, вроде бы чистый, без малейших технологических запахов. Еще бы – на всю нынешнюю Москву едва ли имеется больше полусотни автомобилей. В его Москве технические средства с двигателями внутреннего сгорания в центр города тоже допускались ограниченно, но тем не менее… Атмосфера – она подвижна и за сто километров любую молекулу донесет.

Зато здесь отчетливо пахло угольным и дровяным дымом из домашних печей особняков и кочегарок центрального отопления растущих, как грибы, многоэтажных доходных домов. И еще – конским навозом. Кое-какие меры против загрязнения улиц властями принимались, и зима все же, а летом амбре тут наверняка висит тяжелое. Впрочем, многие светила медицины считают, что фитонциды означенного навоза весьма способствуют укреплению здоровья.

«Еще лучше, – подумалось Скуратову, – пойти бы сейчас сначала прямо вперед, потом налево и по бульварам до самого дома. А что там сейчас может быть, кто там живет и как?»

Совершенно ненормальная идея, не от его ума исходящая.

Все его ни с того ни с сего возникшие эмоции заняли от силы пять секунд. Потом он увидел сумрачную тень, скользившую в их сторону вдоль улицы на фоне высоких сугробов, подсвеченных только начавшими входить в моду электрическими лампами. Это могло быть чем угодно, но Виктор ощутил опережающую непонятное явление угрозу. Будто волну инфразвука, движущегося перед фронтом цунами.

И в то же время ему было интересно. Что тут вообще творится, в этом ниоткуда возникшем мире? Нельзя же уйти просто так! Скуратов стремительно, как в свое время Ростокин, перенастраивался на существование в другой реальности. Что неудивительно, если оба они жили в «химере», не подозревая об этом, и вдруг попали в подлинный мир. Насколько подлинный – отдельная тема, а все же сон от яви кое-чем отличается.

– Заснул, что ли? – крикнул Антон. Скуратов повернул голову и в нескольких шагах слева увидел пульсирующую фиолетовую рамку два на три метра, за которой смутно шевелились человеческие фигуры. Тот самый портал… Сейчас шагнем – и все позади…

Только в теле возникла странная, свинцовая тяжесть, как будто он оказался вдруг в кресле набирающей обороты центрифуги. Потянуло сесть прямо на тротуар и опустить голову между колен.

Форзейль схватил Скуратова за полу пиджака, потащил к спасительному проходу. Он был очень силен и тянул академика, несмотря на стремительно нарастающую массу Виктора. Все же не так быстро усиливалась гравитация, чтобы лишить их способности к активным действиям, повалить расслабленными тушами на утоптанный снег.

Еще два метра, метр… Расстояние не уменьшалось. Хуже того – портал словно бы начал отдаляться.

Антон не понимал, хрипя и матерясь, почему Воронцов не сдвигает рамку вперед, чтобы подхватить их, как сачком. Это же элементарно…

Вдруг окружающий мир пришел в движение. Начал плавное, с каждым квантом времени убыстряющееся вращение против часовой стрелки. Будто поехала гигантская карусель, на которой вместо слонов, оленей, львов – дома, деревья, фонари. А они оказались, словно опоздавшие, за оградкой посадочной площадки. Уплывал громадный, как броненосец, дом и вместе с ним – спасительный портал, причем – с нарастающей скоростью. Вот уже их разделяет два метра, четыре, десять…

Вдобавок все радиальные улицы и бульвары стали изгибаться, сворачиваться внутрь, как рулон бумаги с нарисованным на внутренней стороне пейзажем. При этом ничего не ломалось, не вылетали из окон со звоном стекла, не трещали деревья. Выглядело это страшно.

Антон в своих жизнях, и здешней, и предыдущих, многое видел. Понимал, что такое – свертка пространства, осевая или тотальная. Только ведь есть разница – знать о прицельной бомбежке, направленной лично в тебя, или читать об этом в книгах. Тут, если бы у него было время думать, он понял бы слова Воронцова о сорок первом годе.

Дмитрий, наблюдая происходящее со стороны, едва не начал колотить кулаком по загривку робота, дергающего в разные стороны рычажки двух джойстиков. Не было у него интуиции Левашова, понимавшего, как управляться со своим детищем в нестандартных ситуациях.

– Веди, веди параллельно! Прижмись, уравняй скорости!

То, что он видел, напоминало ему ситуацию, когда на двадцатиузловом ходу нужно принять с воды на шлюпбалки догоняющий катер. Опасно, но возможно, если знаешь, как это делать, и команда хорошо обучена.

Что-то у робота начало получаться. Портал перескочил вперед на полсотни метров, двинулся в нужную сторону, навстречу уплывающему в неизвестность дому и людям, суетящимся на краю странно неподвижного тротуара.

– Так, так, еще чуть-чуть!