Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности

Следующий час Кирсанов провел в расположенном неподалеку пабе, потягивая темное пиво и контролируя, не вздумает ли мистер Роулз покинуть свою резиденцию. Но тот, очевидно, за день достаточно набегался и теперь наслаждался домашним покоем. Или — подводил итоги трудовой деятельности, перед тем как со спокойной совестью отправиться на поиски развлечений. Не аскет же он? По виду никак не скажешь. А там кто его знает…

Когда сумерки достаточно сгустились, Кирсанов «вышел на тропу войны». Как он и рассчитал, в управлении финансов светились только три угловых окна второго этажа. Дежурных или охрану здесь на ночь явно не оставляли.

Неспешным шагом прогуливающегося человека он прошел мимо парадного входа, заглянул в переулок. Никого. Только кварталом дальше прогремели по брусчатке железные ободья колес кеба да возле кабачка громко переговаривались несколько человек. Спокойный город, жители которого не склонны без крайней необходимости болтаться вечерами по улицам. А если и склонны, то ближе к центру.

«Непонятно в таком случае, чем здесь промышляют местные уличные грабители?» — профессионально подумал Кирсанов. Целыми ночами маются, поджидая неосторожного прохожего. А много ли с него возьмешь? Нерентабельный бизнес. Но раз извозчик предупреждал, значит, явление имеет место. Ему вдруг захотелось, чтобы нынешней же ночью их с налетчиками пути пересеклись. Какое-никакое, а развлечение. Не то что в Одессе восемнадцатого года, а все же…

Перепрыгнуть через невысокий забор не составило труда. Во дворе конторы было тихо. Ни сторожа, ни собаки. Беспечный народ. Окно клозета открылось легко и бесшумно. Подсвечивая фонариком, Кирсанов разыскал лестницу, ведущую на второй этаж.

Дверь в помещение Роулза была незаперта. «А вот это уже ни в какие ворота…» — Кирсанов пренебрежительно поморщился. Понятное дело: мой дом — моя крепость и так далее. Никто не посягнет на частное пространство джентльмена. У них, наверное, и квартирные воры, прежде чем войти, вежливо осведомляются, не потревожат ли. Дураки, прости господи.

Офис комиссара был разделен на две половины довольно длинным прямым коридором. Налево служебная часть, направо — жилая. Сейчас он находился в рабочем кабинете, сидел за столом, электрическая лампа под зеленым абажуром освещала многочисленные бумаги, в стопках и россыпью. Время от времени попыхивая тонкой сигарой, Роулз писал что-то в книге — гроссбухе — обычной перьевой ручкой, макая ее в большую бронзовую чернильницу. Кирсанов немного понаблюдал за его работой через приоткрытую дверь из темного коридора. Интересно и полезно смотреть на человека, который думает, что находится наедине с собой. Подмечаешь кое-какие тонкости характера, неуловимые при обычном общении.

Решив, что увидел достаточно, Павел, пряча за спиной револьвер, перешагнул порог.

— Прошу прощения за поздний визит, сэр Сидней, но дело мое к вам не терпит отлагательств…

Он назвал комиссара сэром не только из обычной вежливости. Чиновник вполне мог носить рыцарское звание, и такое обращение должно было создать атмосферу некоторой доверительности, потому что в своем гриме Кирсанов изображал персону сопоставимого ранга. Отточенное оксфордское произношение (Сильвия постаралась) также этому способствовало. В любом случае вор-домушник, грабитель или бурский шпион так обращаться и так разговаривать не станет.

Роулз вскинул голову, секунду смотрел на незваного гостя, потом, не меняя выражения лица, стремительно бросил руку к верхнему ящику стола.

— Не стоит, сэр Сидней, право слово — не стоит. — «Бульдог» уже нацелил свой короткий, но грозный ствол точно ему между глаз. — Я не собираюсь причинять вам вред. Просто поговорим немного и разойдемся красиво. — Последнее слово прозвучало несколько двусмысленно.

Кирсанов ногой подтянул к себе стул, сел, не опуская револьвера.

— Положите руки на стол. Можете курить, но не делая резких движений.

— Кто вы и что вам нужно? — спросил слегка подсевшим, но ровным голосом комиссар.

— Мистер Инкьюзитив[24], если угодно. Вы ведь тоже не только Роулз, если не ошибаюсь. А нужно мне совсем немного. Для начала — подвиньте ко мне вашу тетрадь. Ближе, ближе. И имейте в виду, я умею одним глазом читать, а вторым — целиться. Так что уж избавьте меня от неприятной необходимости демонстрировать свои таланты. Тем более — вы их все равно оценить не успеете, а я и так знаю…

Как Павел и предполагал, комиссар заносил в служебный дневник события сегодняшнего дня, в которых главное место занимала встреча парохода «Царица» и знакомство с тремя иностранцами. Он с интересом прочел мнение специалиста о собственной персоне. Ясное дело, рыбак рыбака видит издалека. Внешний контур легенды англичанин сомнению пока не подвергал, но был уверен, что мистер Сэйпир наверняка является шпионом одной из недружественных великих держав, а то и всех сразу. И как раз сейчас он разрабатывал план оперативного сопровождения указанного фигуранта.