Скоропостижка. Судебно-медицинские опыты, вскрытия, расследования и прочие истории о том, что происходит с нами после смерти

Когда мои коллеги работали на детях из Карелии, утонувших во время шторма в Сямозере, кроме вскрывающих экспертов, привлекали еще экспертов, которые выполняли роль дежурных на месте происшествия, то есть писали протоколы осмотра. Традиционно, если мы имеем труп, на место выезжает дежурная группа, следователь пишет протокол осмотра, а часть этого протокола, касающуюся непосредственно трупа, следаку надиктовывает эксперт. После осмотра труп увозят в морг, там его описывает уже эксперт, который производит вскрытие. Тела детей из Сямозера на месте, естественно, никто не описывал, там не было экспертов, там были сотрудники МЧС, а тела после извлечения перевезли в Москву. И уже в Москве, то есть достаточно далеко от места происшествия, перед вскрытием следователь составлял тот самый протокол осмотра. Следователь был один или двое, все равно экспертов для написания протоколов пригнали гораздо больше, дело из-за следователей продвигалось медленно, эксперты, которые должны были вскрывать, ждали, когда их коллеги напишут почти то же самое, что несколькими минутами позже нужно будет диктовать им самим, только называть не протоколом, а наружным исследованием.

Абсурдно и бестолково набирать стандартные химические анализы от фрагментов тел при катастрофе. Генетику берут даже от костного осколка с длиной сторон до одного сантиметра, а потом объединяют осколки, фрагменты, части, отломки по кучкам, и выясняется неожиданно, что левая нога из кучки пьяная, а правая рука нет.

На самолетах процедуру с протоколами немного упростили. Протоколы осмотра все равно составлялись, но составлялись следующим хитрым образом. Вскрывающий эксперт, которому доставался очередной фрагмент на исследование, делал описание этого фрагмента и то же самое описание – слава копипасту – вставлял в протокол осмотра, потому что по закону протокол осмотра должен быть.

Бесцельными и бессмысленными кажутся вскрытия не только жертв ЧС, но и трупов, выпавших с двадцатого этажа, трупов с ножом в сердце и топором в голове, расстрелянных из ПМ, вынутых из покореженного автомобиля, многие случаи смертей в стационарах. Поклонники конспирологии возразят, что выпасть человек, например, может не сам, а с чьей-то помощью, что выбросить можно не живого человека, а уже труп, что такой же труп можно подбросить под колеса или на рельсы. И в судебной медицине описаны такие случаи. Беда в том, что описаны они в литературе, реальных примеров из практики очень мало.

На деле установить на свежем трупе, что первой образовалась колото-резаная рана груди, а потом все остальное, практически нереально. Тканевая реакция на повреждения в столь короткий промежуток времени похожая, то есть очень сложно объективно доказать, что человека сначала убили, а потом повесили, а колото-резаная рана может образоваться и при падении, если падающий по пути «встретит» что-то достаточно острое. Повреждений при сочетанных травмах – при авто, ж/д и падениях, когда в комплексе травмируются разные области и части тела, кости и внутренние органы (голова, туловище, верхние и нижние конечности одновременно в разных сочетаниях) – очень много, и повреждения, образовавшиеся под колесами автомобиля, или при встрече с землей, или от того, что тебя сбил поезд, попросту маскируют предыдущие, если таковые были.

Два примера. Однажды мой коллега поднял шум на вскрытии молодой девушки, выбросившейся с девятнадцатого этажа в Марьино. Ему показалось, что две раны на шее не являются ушибленными, а похожи на колото-резаные. Повреждений крупных сосудов в проекции ран не обнаружили, раневые каналы невнятные и неотделимы от множества повреждений, образовавшихся при падении. У девушки целыми сохранились одна лопатка, одна ключица и кисти, в остальном это был мешок с осколками. Следователи и опера несколько дней стояли на ушах, отсматривали видео с камер, терроризировали старенькую бабушку, проживавшую вместе с внучкой, не выходившую из дома, перетрясли все контакты погибшей, но никого не установили. Бабушка плакала и кричала, что внучка на ее глазах сама шагнула из окна, без посторонней помощи. Девушку бросил любимый, неприятности на работе, ссоры с родителями, которые пилили дочь про замужество и детей. Следователь не давал разрешение на захоронение трупа, эксперт упорствовал. Подозрительные раны отправили на медико-криминалистическое исследование: раны однозначно признали ушибленными, бабушкину версию приняли, дело закрыли.