Скорость побега. Чародей поневоле

Они вошли в кабину лифта, а выйдя, зашагали по переходному туннелю. Путь длиной в четверть мили преодолели молча. Каждый был погружен в собственные мысли, каждый понимал, что навсегда покидает Терру. Пусть Лона предполагала, что сумеет время от времени наезжать сюда на выходные — только в этом смысле она и думала о Терре. В конце концов, она выросла среди звезд. Для нее Мать-Земля была всего лишь чудаковатой родственницей, к которой в гости отправляешься только тогда, когда готов вытерпеть муки общения. Дар до этого раза на Терре вообще не бывал, а снова отправляться на эту планету ему совсем не хотелось. А вот Вайти родился и вырос на легендарной прародине человечества. Он хранил массу воспоминаний о Терре, но для него теперь триединое божество было свергнуто с пьедестала: Геката перестала быть матерью и любовницей, она стала убийцей. Если бы он вернулся в ее объятия, он бы погиб. Молодые не знали этого, потому что не знали о том, что задумал Вайти, но сам он все знал и понимал.

Все трое вошли в кабину антигравитационного подъемника, взлетели к люку и вскоре оказались в знакомом интерьере кабины бурового катера.

— Ну, вот мы и дома, — вздохнул Вайти. — То бишь в логове, которое послужит нам домом на ближайшие дни… Веке, дай-ка мне дозу настоящего шотландского виски, будь другом. Хочу тяпнуть хорошенько и полюбоваться видами при отлете.

— Непременно, мистер Тамбурин. А вам? Лона? Дар?

— Неплохо было бы вермута глотнуть, — рассеянно проговорил Дар.

— А мне — только водички, — решительно объявила Лона. — Я за рулем.

Она уселась в кресло пилота и пристегнула ремни. Дар устроился в кресле рядом с ней. Тут послышался негромкий мелодичный звон со стороны бара. Дар встал и взял напитки.

— Садитесь, Вайти. Я вам принесу виски.

Бард с благодарным вздохом опустился в кресло, обернул себя ремнями, защелкнул пряжки, рассеянно взял у Дара стакан, не отрывая взгляда от иллюминатора, из которого была видна огромная, в полнеба, Терра.

— Какой курс мне проложить? — негромко полюбопытствовал Веке.

— Пора решаться, — сказала Лона Дару. — Куда желаешь отправиться?

Дар пристально посмотрел на девушку. Она тоже не отрывала от него взгляда, и взгляд ее был тверд и вопрошающ. И вдруг ее зрачки стали расширяться…

— Куда бы ни отправилась ты, — негромко ответил Дар.

Лона сидела не шевелясь.

— Ты уверен? — спросила она наконец.

— Да, — ответил Дар. — Еще как уверен.

И они умолкли, не отрывая глаз друг от друга.

Вайти прокашлялся и подчеркнуто громко проговорил:

— Ну, ты же понимаешь, Веке, старина, как оно бывает, когда ты молод, и всякое такое…

— В моих базах данных имеется справочная информация такого рода, — подтвердил компьютер.

— В молодости так легко путешествовать в мир своей мечты, — вздохнул Вайти, — оставаясь при этом в мире реальном. Стоит только влюбиться, и тебе уже совершенно до лампочки все, что происходит вокруг тебя.

— Это подобно искусственно вызванным изменениям в сознании?

— Ну да, это примерно то самое состояние, которое пытаются имитировать наркотики, но ты же понимаешь, что такое имитация… Но когда молодые люди впадают в любовный транс, тут уж нам, старикам, приходится вмешиваться, поскольку вывести их из этого транса нет почти никакой возможности. Ну и мы ждем, стоим, так сказать, в дозоре, покуда они не очнутся.

— В каком смысле вы собираетесь стоять в дозоре, мистер Тамбурин?

— Ну… помотаюсь по Терранской Сфере чуток, поброжу, полетаю — в своем обычном духе, буду петь невинные аполитичные песенки, а потом, глядишь, доберусь до Вольмара.

— До Вольмара? Но зачем?

— Что значит — зачем? Со Строгановым повидаюсь и еще с этим Чолли, которого с таким энтузиазмом расписывает Дар. Есть у меня такое подозрение, что они споются и выдадут пару-тройку небезынтересных идей. Конечно, проще всего для меня было бы отправиться вместе с Горацио. Ну, то есть у меня есть кое-какая ответственность, долг, можно сказать. Нужно же убедиться в том, что эти двое желторотых воробышков совьют себе гнездо, а потом уж можно отправляться в странствия. А учитывая, с какой скоростью они продвигаются к этому гнезду, я, видно, не скоро еще обрету свободу…

— А я думала, ты влюблен в Сэм, — наконец выговорила Лона.

Дар покачал головой:

— Ничего подобного. Ну, может, что и было… немножко… но только до твоего появления. Она была прекрасным товарищем, когда тучи сгущались, но как о возлюбленной я о ней ни разу не думал.

— Вот как? — сухо проговорила Лона. — Это почему же?

— Потому, — совершенно серьезно ответствовал Дар, — что я не способен полюбить девушку, которая читает мои мысли.

Несколько секунд Лона сидела не шевелясь.

— Сэм? — ошарашенно проговорила она наконец. — Она — самый настоящий живой телепат, который стоял за всей этой жуткой заварушкой?