Скорость Тьмы

Поднявшись на ноги, майор поспешил к месту крушения. Круглый чуть приплюснутый с боков аппарат зарылся носом во влажную землю. Из продолговатых сопел, по-прежнему, валил дым. Ещё издалека Карел рассмотрел чёрные кресты и свастики, нанесённые на фюзеляж дископлана. Это был один из секретных немецких разведчиков, которые часто можно было заметить в небе над Тибетом. Увидеть эту машину вблизи на земле большая удача, ибо Рейх тщательно скрывал любую информацию о ней. Прозрачный обтекатель кабины покрылся мелкими трещинами, прошившие дископлан пули пробили обшивку насквозь. Пилот наверняка погиб. Скорее всего, постарался тот самый «Кёртис», который обстрелял Карела на дороге. Удивительно, но даже экзотический вид нового реактивного самолета Люфтваффе не смутил безымянного лётчика…

То была последняя мысль майора в новом «доноре».

Горючее в топливных баках «летающей тарелки» взорвалось.

Карела швырнуло дальше по «цепочке».

***

- Сейчас полезут, антихристы… - предупредил священник, кладя перед собой на колени автомат ППШ.

Был он немолод в чёрной испачканной рясе перевязанной пулеметными лентами, в облезлой тёмно-зелёной каске и с неопрятной спутанной седой бородой. На груди позолоченный крест, за пояс заткнута маленькая икона. Но вот его глаза… глаза светились добром, пониманием и глубокой мудростью уставшего, но не сломленного тяжелой жизнью человека.

Майор очумело огляделся. По земле полз неприятный холодный туман, клубящийся в сырых окопах. Немногочисленные советские солдаты, приготовив оружие, всматривались в белёсое марево, однако разглядеть там что-либо казалось абсолютно невозможным и тогда воображение людей рисовало им воистину чудовищные картины. И это ожидание было хуже грядущей смерти в бою.

- Они всегда нападают, когда приходит туман, - добавил святой отец. - Мы уже с мужиками думали, может у фрицев машина какая специальная есть… ну чтобы туман этот в удобный момент устраивать…

Священник усмехнулся, поудобней прилаживая автомат. Спрашивать, где они находятся, было глупо, подумают еще, что свихнулся. Потные руки Карела сжимали снайперскую винтовку, значит «донор» опытный стрелок. Но кого бить в этаком молоке? Тут даже не видишь, кто в полуметре от тебя в окопе сидит.

- Вот, Аверин, держи… - святой отец протянул майору несколько заострённых деревянных кольев. – Свежие. Осиновые. У меня ещё с прошлого раза остались, а винтовку лучше побереги, мало ли там как оно в бою повернётся…

Не задавая лишних вопросов, Карел заткнул осиновые колья за пояс. Куда же его всё-таки занесло?

Земля рядом с окопами с шуршанием зашевелилась. Из тумана донёсся странный протяжный не то вой, не то стон.

- Вот они, антихристы, - усмехнулся священник, хитро прищуриваясь. – Ну с Богом, Аверин… мы последний его оплот на этой проклятой земле.

- С Богом… - непривычным хриплым голосом ответил майор.

- Ты ведь в Бога веришь?

- Верю, отец, и всегда верил. Поэтому до сих пор ещё жив…

Кто как не Господь Бог всё это время охранял его душу, своей благостной дланью закрывая от неминуемой гибели. Увидев сатанинские ужасы Третьего Рейха Карел лишь укрепил свою было пошатнувшуюся в прошлом веру, понимая что это страшное зло необходимо искоренить пусть даже ценою собственного вечного проклятия.

Только сейчас он догадался, что его «донор» ранен. Голова перевязана грязной тряпкой и то, что он поначалу принял за пот, оказалось струящейся по виску кровью. Болевые ощущения как всегда блокировались. Сколько же ему удастся здесь продержаться?

Проклятые солдаты Рейха медленно выступили из тумана. Дивизия «Тотенхерц» выглядела потрёпанной. Форма на многих эсэсовцах изорвана пулями, у кое-кого отсутствовала часть костей, но мертвецы как-то ухитрялись передвигаться вопреки всем законам физики. У шедшего впереди офицера не было нижней части лица и левой руки.

Святой отец выстрелил. Товарищи по окопу отозвались короткими очередями.

- Бить только по ногам… - прокричал кто-то с левого фланга. – Беречь патроны!

Карел быстро уяснил избранную тактику. Автоматные пули перебивали ноги эсэсовцев. Упавшие уже не могли подняться, а лишь упорно ползли к огрызающейся огнём цели…

Из земли рядом с окопом возникла чёрная скрюченная рука. Священник стремительно выхватил из-за рукава заострённый осиновый кол, с силой вонзая его в землю. По пояс выбравшийся из ямы эсэсовец яростно задёргался, лицо его почернело, глаза ввалились, и немец распался на куски, превращаясь в комья грязной земли.

- Православные, в рукопашную! – закричал кто-то и, подхватив дружное «Ура», солдаты принялись выбегать из окопов.

Перехватив винтовку прикладом вверх, Карел ударил первого попавшегося на пути мертвеца в грудь. Удар был настолько силен, что свернул эсэсовцу его гнилую шею. Но такая мелочь врага не смутила, длинный ржавый штык-нож устремился к горлу майора. Карел увернулся, всаживая солдату «Тотенхерц» деревянный кол прямо в живот…