Скорость тьмы [Истребитель]

— Александр Федорович, дорогой вы мой человек. Вы умнейший деятель, несравненный стратег. Таких, как вы, наш город не видывал. Давайте, поскорей забирайте завод. Он принадлежит вам по праву. Вы заберете завод, а вместе мы заберем город. Здесь мэр — мой человек. Хоть жадный и подлый, но будет с нами работать. Здесь все нами схвачено, — депутаты, пресса, милиция, ФСБ. Мы возьмем с вами город и устроим здесь «фабрику по переработке русских отходов». Не плохо сказано, правда? Здесь есть, что брать, поверьте. При правильном ведении дел, здесь золотое дно. Знаете, как подводная лодка, — уже вышла из строя, уже на кладбище кораблей, но умные люди из нее извлекают золото, платину, серебро, редкие сплавы, бесценные элементы. Становятся миллиардерами. Россия — утонувшая подводная лодка. Но в ней, утонувшей, огромные ценности. Надо их взять до прихода китайцев. Мы с вами должны успеть.

— Жанна Девятова. Ее звали Жанна Девятова. Она видела мой позор, когда я тонул в Волге, и Ратников меня вытащил у нее на глазах. Помню ее презирающий взгляд. Интересно, она еще живет в Рябинске? Жанна Девятова.

— Могу узнать, Александр Федорович. Через МВД. Или ФСБ. Отыщем эту вашу «девятку».

— Хочу показать ей утонувшего Ратникова. Хочу показать ей, кто тень, а кто тело. Хочу посмотреть, во что превратилось ее тело. Такое очаровательное, хрупкое, нежное тельце. Сколько за эти годы на ней наросло мяса. Хочу ткнуть пальцем в это мясо. Хочу ткнуть кулаком. Хочу ткнуть в это мясо так, чтобы она визжала от боли и наслаждения.

— Правильно, Александр Федорович, и я говорю. Эту Россию надо драть, драть и драть, чтобы наизнанку вывернулась, — сладострастно вторил ему Мальтус.

На подиуме у шеста уже танцевала рыжая стриптизерша, мускулистая, огненная, с лоснящимися ляжками, полной, розовой грудью. Ее медный волосы отлетали в сторону, когда она выбрасывала вперед сильные ноги, обнимая сияющий шест.

— Матильда, — произнес Шершнев, скрипнув зубами. Ему казалось, в его мозг вонзился отточенный клин, прорубил коридор в бесконечность, и из этой мучительной бесконечности летит на него рыжая ведьма, норовит вонзить острый хрустальный каблук.

Глава четырнадцатая

Ольге Дмитриевне снился сон. Будто она стоит на берегу огромной синей воды, и к ней, из ветряных волн плывут лоси, красные, глянцевитые, одни далеко, другие ближе. Целое стадо лосей выплывает из бескрайнего разлива, спасаясь от грозной, настигающей их стихии. Ольга Дмитриевна видит, как омывают синие волны красные бока зверей, как дышат над волнами их темные глубокие ноздри, мерцают черные испуганные глаза. Она стремится им помочь, манит к себе, своей страстью, молитвой выводит их на отмель. Усталые звери касаются ногами дна, поднимаются, выбредают на берег. Идут мимо нее, отекая водой, стряхивая брызги с загривков. Последний лось, дыша боками, утомленно идет по песку, оставляя отпечатки копыт. И в ней такое облегчение, такая радость, такое благоволение к спасенным животным, которые бредут мимо нее, все дальше и дальше от бескрайней воды, в безопасные леса и луга, где их не настигнет несчастье.

Она смотрит им вслед и видит, что лоси, отойдя от берега, вдруг попадают в болото, дикое, черное, с остриями мертвых деревьев. Проваливаются в топь, выдирают вязнущие ноги, рушатся, громко стенают. Их красные бока покрываются липкой грязью. Их утягивает вглубь. Одна за другой скрываются глазастые горбоносые головы. Все стадо у нее на глазах тонет в болоте, и там, где только что были могучие, дышащие звери, колеблется растревоженная жижа, хлюпают пузыри, дико торчат мертвые деревья.

С криком, в слезах, она проснулась. Лежала с колотящимся сердцем, не умея разгадать ужасный сон. Понять природу сил, погубивших прекрасных животных. Объяснить, как ее мысли и чувства, ее упования и мечты связаны с плывущим в синеве лосиным стадом, с их мнимым избавлением, с их ужасной неминуемой гибелью.

И еще острее, мучительней утвердилась решимость отправиться в удаленное село Звоны на берегу моря, где обретался чудесный старец отец Павел, наделенный даром предсказывать. Может быть, вещий монах разгадает ее сны и мучения, объяснит, в чем суть ее метаний, к чему ее призывает судьба, что ей надлежит совершить. С этим и обратилась к Ратникову, во время их мимолетной встречи, одной из немногих, что последовала после их чудесного плавания.

Все эти дни Ратников чувствовал, как над ним простирается медленная туманная мгла, какая случается среди ясного дня, перед началом ненастья, еще далекого, неслышного, посылающего своих бесшумных гонцов. Солнце, продолжая светить, окутывается тусклой дымкой. От деревьев и трав ложится странная тень. Перестают петь птицы и трещать кузнечики. Пропадает запах цветов. Над горячей дорогой ошалело летит одинокая бабочка, словно за ней гонится незримый охотник. В воздухе возникает удушье, словно сквозь незримую брешь утекает земной кислород. И сердце охватывает необъяснимая тревога, беспричинная тоска, будто должен умереть близкий родной человек.