Скорость

— Когда-то была. Кто-то избил её чуть ли не до смерти. Её били долго, били умело, чтобы она протянула как можно дольше.

— Чуть ли не до смерти.

— Он задушил Гизель её же колготками.

Ноги Билли стали ватными. Он привалился к «Эксплореру». Не мог проронить ни слова.

— Сестра нашла её два часа тому назад.

Глаза Лэнни по-прежнему не отрывались от сложенного листка в руке Билли.

— Юрисдикция управления шерифа на те места не распространяется, — пояснил Лэнни. — Этим убийством будет заниматься полиция Напы. Это уже что-то. Даёт мне возможность для маневра.

К Билли вернулся дар речи, но голос стал таким хриплым, что удивил его самого.

— В записке говорилось, что он убьёт школьную учительницу, если я не обращусь в полицию, но я поехал к тебе.

— Он сказал, что убьёт её, если ты не обратишься в полицию и они не займутся этим делом.

— Но я поехал к тебе, я пытался. Господи, я пытался обратиться в полицию, не так ли?

Лэнни наконец-то встретился с ним взглядом.

— Ты приехал ко мне не на службу. Ты не обратился в полицию. Ты обратился к другу, который, так уж вышло, был полицейским.

— Но я поехал к тебе, — запротестовал Билли, отдавая себе отчёт, что правота, конечно же, на стороне Лэнни.

Тошнота пыталась прорваться в горло, но он стиснул зубы, отчаянно пытаясь подавить рвотный рефлекс.

— Кто бы мог подумать, что это реально.

— Что?

— Первая записка. Это же была шутка. Глупая шутка. Нет такого копа, который, прочитав её, почувствовал бы, что угроза настоящая.

«Тойота» въехала на автостоянку, припарковалась в семидесяти или восьмидесяти футах от «Эксплорера».

В молчании они наблюдали, как из кабины выходит мужчина и направляется к двери в таверну. На таком расстоянии он не мог услышать их разговор. Однако они предпочли перестраховаться.

Когда открылась дверь, из таверны донеслась музыка. Алан Джексон пел о разбитом сердце.

— Она была замужем? — спросил Билли.

— Кто?

— Эта женщина. Учительница. Гизель Уинслоу.

— Думаю, что нет. Нет. Во всяком случае, о муже ничего не сообщалось. Дай мне взглянуть на записку.

Билли убрал руку с запиской за спину.

— Дети у неё были?

— Разве это имеет значение?

— Имеет.

Он вдруг осознал, что вторая рука сжалась в кулак. А ведь перед ним стоял друг. Ему пришлось приложить усилие, чтобы разжать пальцы.

— Для меня имеет, Лэнни.

— Дети? Не знаю. Вероятно, нет. Насколько я слышал, она жила одна.

Мимо по шоссе, один за другим, в шуме моторов проехали два грузовика.

Как только воцарилась тишина, Лэнни прямо объяснил, в чём проблема:

— Послушай, Билли, потенциально у меня могут быть неприятности.

— Потенциально? — Выбор слова показался ему забавным, но, разумеется, сейчас было не до смеха.

— Ни один человек в управлении не воспринял бы эту чёртову записку серьёзно. Но они скажут, что мне следовало воспринять.

— Может, и мне следовало, — вздохнул Билли.

— Задним умом мы все крепки! — вскинулся Лэнни. — Чушь собачья. Не говори так. Мы должны защищаться вместе.

— Защищаться против кого?

— Без разницы. Послушай, Билли, формуляр десять у меня не идеальный.

— Что такое формуляр десять?

— Личное дело. В нём у меня пара отрицательных отзывов.

— Что ты сделал?

Когда Лэнни чувствовал обиду, он щурился.

— Чёрт побери, я не продажный коп.

— Я этого не говорил.

— Мне сорок шесть, я никогда не брал грязных денег и никогда не возьму.

— Хорошо. Я тебя понял.

— Я ничего такого не сделал.

Возможно, Лэнни только изображал обиду, потому что прищур сразу пропал. А может, перед его мысленным взором возникло что-то пугающее, вот глаза и раскрылись. Он пожевал нижнюю губу, словно это была гложущая мысль, которую хотелось раскусить, выплюнуть и больше к ней не возвращаться.

И хотя Лэнни посмотрел на часы, Билли ждал продолжения.

— Дело в том, что иногда я — ленивый коп. От скуки, ты понимаешь. А может, потому что… не хотел для себя такой жизни.

— Ты ничего не должен мне объяснять, — заверил его Билли.

— Знаю. Но дело в том… хотел я такой жизни или нет, теперь это моя жизнь. Это всё, что у меня есть. И мне нужен шанс сохранить её. Я должен прочитать новую записку, Билли. Пожалуйста, дай мне её.

Сочувствуя, но не желая расставаться с запиской, которая стала влажной от его пота. Билли развернул листок и прочитал аккуратно отпечатанный текст:

«Если ты не обратишься в полицию и они не начнут расследование, я убью неженатого мужчину, исчезновения которого мир не заметит.

Если ты обратишься в полицию, я убью молодую мать двоих детей.

У тебя есть пять часов. Выбор за тобой».

Уже при первом прочтении Билли уловил все ужасные подробности, однако прочитал записку второй раз и лишь потом отдал её Лэнни.

Озабоченность, ржавчина жизни, покрыла лицо Лэнни, когда тот читал записку.

— Этот сукин сын просто безумец.

— Мне нужно ехать в Напу.

— Зачем?

— Чтобы отдать обе записки в полицию.