Скоростная любовь

— Не издевайся! — буркнула я. — Я не могу сказать ему это, не зная всей правды. Я понимаю, это страшно глупо и по-детски, но мне хочется быть с ним полностью откровенной. Понимаешь? — я сбивчиво что-то пыталась доказать Франку. — Хочется, чтобы он знал меня целиком и полностью. И я не нахожу себе место от того, что могла позволить себе лишнее, могла очернить то, что у меня есть. Могла его как-то обидеть. Я просто хочу убедиться в том… все-таки надеюсь, — сцепила я между собой ладони, — что… ну, ты понимаешь, — я улыбнулась. — Этого же не было? Да?

— Позволить лишнее… — покачал он головой. — Да-а-а…

— Ну? Так? — я подошла к нему чуть ближе. — Все же было нормально?

Франк призадумался, что совершенно меня не устраивало.

— Да что ты замолк? — ткнула я его в плечо. — Ты можешь подтвердить это, и я спокойно уйду? Ну-у-у?

Он поднял на меня взгляд и поинтересовался:

— А-а-а… если что-то было? Что ты будешь делать?

— Что? Что за ерунда?

— Ну… чисто гипотетически. Представим.

— Я не собираюсь это представлять! — зарычала я. — Я не могла так поступить! Это бы плохо отразилось на всем хорошем…

— Да? Так я не понял, если ты так уверена, я тебе зачем?

— Дима! Не беси! Ты что, просто не можешь сказать: «Да, ничего не было»?

— И тогда ты радостно пойдешь к своему москвичу и расскажешь, насколько сильно в него втюрилась?

— Именно так! — хлопнула я в ладоши. — Наконец-таки до тебя дошло! Моя совесть будет чиста!

— Ха-ха-ха! А-а-а… — он пристально посмотрел на меня и примерно после минуты молчания произнес: — Ну, тогда тебе не судьба сказать ему такое. Имеется в виду без угрызения совести, что, я так понял, для тебя очень важно…

— Что? — не поняла я.

— Что слышала.

— Ты о чем? Ты что вообще такое несешь?

— О том! О том, Берг! Что надо язык свой у себя во рту держать, а не в каких-либо других ртах.

Грубо схватив за руку, он вытолкнул меня на улицу, а сам, выйдя следом, принялся закрывать входную дверь.

— Что? Я не поняла.

— Что конкретно тебе непонятно?

— То, что ты мне сказал! Франк!

— Ну? — он повернулся ко мне. — Чего?

— Я-я-я… ты…

— Берг, ты пришла ко мне с вопросом: «Было ли что-то между нами»? — он прислонился спиной к гаражу. — Мой ответ: «Да». Извини, что вынужден так сильно опечалить тебя и разочаровать по поводу твоей сдержанности, а также совершенной неразборчивости в том, что надо, а что не стоит делать приличной девушке.

— Не поняла, — замотала я головой.

— Ну, прости!

— Ты врешь! — я ударила его в грудь.

— На хрен пошла!

— Дима!!!

— Что?

— Зачем ты мне врешь? Этого не может быть! Я знаю!

Грубо схватив за плечи, Франк прижал меня к стене. Запах перегара заставил поморщиться.

— Знакомые ощущения?

Этот гад, не позволяя мне вырвать руки, прижался к моему лицу и продолжил:

— Вынужден признать, мне понравилось с тобой целоваться. Хотя я и не хотел об этом упоминать, надеясь на твое благоразумие и молчание, либо же на полное беспамятство. Но раз ты сама напросилась, тем более, учитывая, как сильно мы можем обидеть твоего дружка, я просто обязан предупредить тебя. Рассказать тебе, как все было на самом деле, чтобы ты не врала ему?

— Сволочь! — я еле успела отвернуться от его влажных губ. — Отвали от меня! Пусти! Фу!

— Здрасти! Ты же была совсем не против в первый раз!

— Сука! Ты врешь! Ты решил соврать после того, как узнал, что я считаю это ошибкой! — прошипела я.

— Ха-ха-ха! Конечно-конечно!

— Ты такой мерзкий!

— Ты сама ко мне пришла! Я тебя не звал!

Отодвинувшись от него, я умудрилась выставить между нами руку.

— Ты не имеешь права зажимать меня, понял? Ты знаешь, что я могу заявить на тебя? Насильник!

— Ха-ха-ха! Попробуй! Это будет весело! Я, кстати, тогда могу подыграть и помучить тебя. Ты же не сможешь что-либо сказать ментам, не будучи во всем уверена, да? Ха-ха-ха! — заржал он после того, как провел аналогию между своим похабством и моей тактикой общения с Пашей.

— Я тебя ненавижу!

— Мне уже как-то приелось слышать от тебя подобное.

Он подался вперед, намереваясь сломать мою руку, если я не уберу ее.

— Берг! — взяв себе в ладонь мое лицо и сжав рукой челюсть, он прошептал. — Ты сама во всем виновата, не надо на меня злиться, не надо меня выставлять идиотом. Я не виноват, что ты не в силах устоять передо мной, да так и норовишь что-нибудь учудить ради меня.

— Пошел ты. Отпусти меня! Я все равно не верю тебе! — от боли и унижения, которые мне пришлось испытать, у меня невольно выступили слезы.

— Маленькая плакса. Как это мило, — всосав себе в рот слезинки, застывшие у меня на лице, он отстранился.

— Это самое противное, что ты мог сделать! — вытерла я лицо руками.

— Я не враг тебе, может, когда-нибудь ты поймешь это. А-а-а! Ты, между прочим, очень злая и острая! Кстати, это я проверил лично на себе и на своем языке, — усмехнулся Франк. — Надеюсь, ты примешь как доказательство нашего с тобой общего удовольствия то, что я умудрился порезаться языком об твой зуб, коронку, пломбу или что там у тебя торчит, — указал он пальцем себе в рот.

— Что? — тихо спросила я. — Нет! Нет!

Все мои мысли, все мои мечты исчезали, испарялись от каждого произносимого им слова.