Скоростная любовь

Он погладил меня по щеке и обнял. Уже больше часа мы валялись с ним на только что застеленном новом спальном белье и наслаждались друг другом.

— Боже, оно реально классное! — простонала я, пытаясь всеми частями тела прикоснуться к нежной ткани.

— Я рад, что ты довольна.

— Паша, сколько ты отдал за него, а? — поинтересовалась я, прищурившись.

— А что? Какая разница?

— Мне неловко. Понимаешь? — посмотрела ему в глаза.

Он взял мое лицо в свою руку и ответил:

— Я не хочу, чтоб ты переживала. Мне просто ничего не жалко для своей любимой девушки.

У меня невольно дрогнуло сердце. Я смотрела на него еще пару секунд, а потом отвернулась к стенке:

— Ты мне очень дорог. Очень.

— И ты мне.

Сказав это, он отвернулся в другую сторону, оставив меня наедине со своими больными мыслями. За этот день Паша несколько раз пытался завести разговор о том, что произошло между нами перед Новым годом. Но я делала вид, что не понимаю его. Сама не знаю почему. В конце концов, видимо, решив дать мне время, он отступил, сдался. А я вздохнула с облегчением.

«Все должно быть правильно. Правильно. Я не должна облажаться в этот раз. Я должна сказать эти слова, искренне веря в них».

Так я провалялась около получаса, терзая себя, но вдруг мне стало легко и спокойно. Повернувшись к уже спящему Паше, я пробормотала ему на ухо:

— И я тебя люблю. Сильно-сильно! Какие могут быть сомнения?

Мы весело проводили каникулы: постоянно гуляли, ходили в различные рестораны. Мы посетили множество интересных музеев, фотовыставок, в общем, наша жизнь в первые зимние дни наступившего года была радостной и незабываемой! Совсем неожиданно пришел конец праздникам, и наступил последний грустный день перед Пашиным отъездом.

Я хандрила с самого утра. И ничто и никто не мог мне помочь.

— Полина, хватит уничтожать наши последние часы, ладно? — не выдержал Павел. — Тем более я уеду не на такой большой период времени, из-за которого стоит волноваться!

— Мятежный, ты делаешь меня нытиком, это меня бесит!

Паша не был в курсе, что с той самой ночи у меня появилась привычка признаваться ему в любви. Я делала это во время его сладкого сна.

Также Мятежный не знал, что как только он уедет, я вновь приступлю к работе в мастерской. Аверина то и дело доставала меня звонками, в которых рассказывала о различных планах по поводу мести и спасения моего брата. Одна только мысль, что придется вновь оказаться на небезопасной для моего мозга территории, вызывала у меня чесотку по всему телу, но приятное тепло от ожидаемой победы над Франком подпитывало гораздо сильнее всего остального.

В завершении нашего совместного отдыха мы решили в который раз навестить центр города и оценить кухню заранее выбранного ресторана.

Выехав со двора, мы успели проехать от силы пару кварталов и выехать в начало центральной улицы, как перед нами внезапно выскочила старая, раздолбанная колымага, умудрившаяся влезть буквально перед самым носом.

— Ай! — вскрикнула я, невольно зажмуришись.

— Черт!

Паша резко нажал на педаль тормоза, мгновенно среагировав на возникшую острую ситуацию, и вывернул руль.

— Ой!

— Что это за дебил? Блять! — из его уст полилась нецензурная речь.

Не успела я вздохнуть с облегчением, как с нами поравнялась другая машина и, резко обогнав, заняла место впереди. Эта машина догнала первую и, поравнявшись с ней, стала притормаживать, заставляя нас, едущих позади, делать то же самое.

— Блять. Сука, — Паше явно не нравилось происходящее, и он пытался придумать выход из сложившейся ситуации.

— Может быть, свернем, а? — тихонько предложила я ему.

— Нет. Я никуда сворачивать не буду. Эти уроды сейчас поприкалываются и сами свалят, вряд ли они захотят проблем с людьми, у которых машина дороже не только их тачек, но и жизней, судя по всему.

— Они не прекратят, — тихо возразила я.

— Откуда знаешь? — повернулся ко мне Мятежный.

Я посмотрела на него и ужаснулась от его гневного взгляда, мне сразу перехотелось говорить ему, что, по крайней мере, одного из придурков, которые мешали нам, я знаю. Сложно было забыть «Рено», которое когда-то облило тебя грязью.

Тем временем Мятежный потянулся к бардачку и достал от туда свои витамины. Засунув парочку себе в рот, он глубоко выдохнул и вновь резко нажал на тормоз. Сделать это его вынудила впереди маячившая машина.

— Ты нарвался, придурок!

Я все это время переводила свой взгляд с Паши на лобовое стекло и обратно. Меня всерьез начало волновать происходящее, мне стало страшно, я боялась, что подобные игры среди шумного города могут кончиться плохо. Тем временем позади нас скопилось некоторое количество машин, которые так же не могли никого объехать, ведь обе полосы были заняты.

— Номера сняли! Молодцы ребятки! — прошипел Паша. — Окна затонированы!

— Паша-а, — протянула я, заметив, как резко изменилось выражение его лица.

В этот момент он, быстро осмотревшись по сторонам, затем, выскочив на встречную полосу, пользуясь временным отсутствием машин, вдавил педаль газа.

— Как тебе это?

Газуя, мы довольно резво догнали и начали обгонять машину Франка.

— Сука! Я тебя разделаю после подобных фокусов.