Скоростная любовь

— Но как? Как? Как это? Почему я об этом не знала? — я была поражена.

— А что ты вообще обо мне знаешь? — усмехнулся мальчик.

— Как что? Много чего… Эм… — попыталась я припомнить какие-нибудь факты из его биографии.

— Малин, не старайся. Не выйдет.

— Выйдет, и еще как! Ты гений по математике и физике! Ты мастерски владеешь компьютером! Ты…

— Это не слишком крутые факты из моей биографии, — пожал плечами Макс.

— Я знаю, что… Что у тебя безумная мамаша! Вот! Видишь, я вспомнила! — загордилась я собой.

— Нет, — покачал он головой, — ее нет.

— Как нет?

Максим отвернулся от меня и спрятал голову в капюшон.

— Это не правда. Я это выдумал, чтоб отмазаться тогда, чтоб ты пустила меня в школу, я тогда с Димой поссорился, и он сказал, чтоб я уматывал из дома до вечера, а сменку я забыл… И если бы меня выгнали, это был бы для него лишний повод поорать на меня. Да и из школы потом бы жалоба пришла, он еще больше бы обозлился. Тогда ты была моим спасением.

— Вот гад! — поразилась я. — Он выставил тебя из дома? Да как он мог? Ну а что родители на это сказали? Я бы на их месте….

— Какие родители, Берг?

— Ну как какие… Твои… Его… Они же у вас разными должны быть.

— Их нет.

— Как это нет?

— Полина, мои родители сейчас где-то в теплых странах и не думают даже о моем существовании, я оказался слишком тяжелой ношей для них в тот момент, когда они сбегали отсюда, а Димины родители мертвы.

— Что?

— Мы живем вдвоем, и мы с тобой похожи гораздо больше, чем тебе кажется. Брат взял надо мной опеку, благо нам попались хорошие люди в органах, которые посчитали, что уж лучше мне быть с братом, чем где-либо еще, поскольку я уже довольно большой и вряд ли какая-нибудь богатая семейка захотела бы меня к себе приютить, других родственников все равно у меня нет. В школе естественно знают об этом, хоть Франк никогда не ходит по собраниям, никак не участвует в жизни школы, в моей жизни. Ему надо работать, ему нельзя допускать ошибки, которые совершил мой отец, — добавил Макс, — однако для моих друзей, если такие имеются, мои мама и папа постоянно на работе и им некогда, а дома всегда злой дед, который не любит гостей.

У меня не было слов. Весь мир перевернулся с ног на голову.

— Как… Как так получилось?

— Это очень долгая история…

— Поверь, у меня есть время, чтоб тебя выслушать. Ты же никогда не говорил ни с кем об этом! Макс, ты маленький ребенок! Я еле-еле справилась с потерей родителей, я думала, что умру! — не удержавшись, я опять начала плакать. — Но мне все-таки было больше лет, чем тебе…

— Ты хочешь услышать от меня грустную речь, в которой я буду страдать и скучать по ним? — повернулся ко мне ребенок, — я их ненавижу!

— Макс.

— Мой папаша, в девяностые, в бурные времена, сумел словить кусок золота, нахапал лишнего и смог раскрутиться, вот только в отличие от многих, которые нажили себе деньги черным, плохим путем, мой нажил их иссиня-черным. Он вместе с какими-то братками нашел возможность торговать машинами, которые не проходили досмотр на границе. Если честно, не очень разбираюсь в этих махинациях, я был тогда очень маленьким. Одним из его компаньонов был Димин отец. Брат брата поддержал и ввел в бизнес. Так и понеслось. Все шло великолепно, до того момента, как им не захотелось еще больше нажиться. В ту пору многие любили выпендриваться, хотя и сейчас это делают, но тогда… Толстые золотые цепи, крутые джипы… Мой отец, договорившись с какими-то людьми, вошел в немного иной бизнес… Он есть и сейчас, он есть не только в Питере, и именно на него ты сейчас смотришь.

Я не произвольно покосилась в сторону толпившихся людей.

— Что это такое?

— Это тайный клуб, тайная организация, хотя под словом «тайная» подразумевается не прямое значение. Об этом клубе знает достаточное количество людей, правда немного в различных ракурсах. Кто-то, а именно богатые, обеспеченные люди, знают это место, как способ развеяться, получить свою долю экстрима, потратить деньги, сделав ставки, либо же самим поучаствовать в бешеных гонках, которые могут закончиться для любого как хорошо, так и плохо.

На этом я сглотнула.