Скоростная любовь

— О чем ты? Будешь мешать мне заниматься уроками?

— Я думаю доказать ему, что ты не у Авериной все время бываешь будет не очень сложно.

— Ну-ну…

— Я согласна прикрывать твой романишка с его другом, если ты наконец-таки позволишь мне спокойно пребывать у вас и наслаждаться своими отношениями с твоим братом.

— Чего? — я не могла решить для себя, что из ее слов меня больше покоробило. То, что она всерьез просила меня дать ей шанс с моим братом или же… — Что-что прости? Что ты там про меня сейчас сказала?

— Брось! То, что ты дура, это мне всегда было ясно. Я не хочу даже вникать в то, каким образом ты умудрилась вскружить голову одновременно двум парням, но то, что ты якшаешься, пока твоего московского принца нет рядом с этим высокомерным дружком Кира, несложно заметить! Радуйся, что брат пока не желает особо вникать в твою жизнь из-за обиды, я, кстати, не совсем поняла какой именно, он все твердит, что ты поссорила их с другом, но он… не в курсе, что из них двоих ты предпочла не его, а этого дебила.

— Ты несешь околесицу!

— Берг, я лично видела, как Франк привозит тебя домой поздно ночью. Будешь отрицать?

— Эм. Он встретил меня по дороге и подвез, вот и все! Не лезь не в свое дело!

— Что? Встречает тебя по дороге каждый день? — усмехнулась она.

— Ты что, следишь за мной? — возмутилась я.

— Это бывает очень полезным и интересным занятием!

— Будем считать, что я сохраню твой секрет от брата и от твоего москвича, который наверняка к тебе скоро прикатит, в обмен на то, что ты хотя б при Кире будешь вести себя прилично и не станешь перечить любому моему слову.

— Хаха. Иди ты.

— Ну, как знаешь! — пожала она плечами.

Ломоносова встала, и, поправив волосы, направилась к выходу.

— Что этот идиотке тут понадобилось? — вернулась Сашка.

Я смотрела в спину девушке своего брата и понимала, что у меня нет особого выхода.

— Аверина, подожди меня тут!

Я направилась вслед за белобрысой и, нагнав ее в коридоре, схватила за локоть.

— Поосторожней!

— Слушай… — я отпустила ее руку и, убедившись, что никто нас не слышит, поинтересовалась. — Почему ты так сильно вцепилась в Кира? Я так и не знаю, как у вас с ним все это началось, но если это из-за мести мне…

— Хахаха! Берг, уймись! Ты слишком много думаешь о себе! Наша история с Киром тебя не касается, хотя возможно, когда мы станем родственницами, знай… — она помахала руками. — По мне бы лучше этого не произошло, но, что поделать, раз его угораздило состоять с тобой в родстве… Я, возможно, расскажу тебе… Все… Что чувствую к нему, — закончила она с серьезным видом.

— Это кошмар!

— Я не отцеплюсь от твоего брата!

— Я уже поняла, — кивнула я.

— Так может нам заключить дипломатическое перемирие? Ммм? — протянула она мне руку.

— Эм. Я не готова для этого, — отойдя немного назад, отказалась я.

— Очень жаль, надеюсь, до тебя скоро дойдет, что уж лучше мы будем оберегать его вдвоем, сообща, нежели рвать на части между собой.

— Возможно. Но не сейчас. Тем более… Он на данный момент считает меня врагом мира, вряд ли он оценит мою заботу о нем.

— Полина, — она скрестила руки на груди. — Я тебя совсем не знаю, а то, что мне известно, оставляет желать лучшего. Но… Все-таки наблюдая за тобой, я надеюсь, что… все, что ты сейчас делаешь, имеет оправданную цель, поскольку, я не замечала в тебе способности настолько ярко выраженного предательства.

— Ты это о чем?

— О том, что сейчас происходит в твоей личной жизни.

— А это не твои проблемы!

— Согласна! Но все-таки… Я думаю… — она решила закончить наш разговор и направилась к лестнице, произнеся напоследок. — В общем, ты разберешься со всем этим. Брат всегда тебя поддержит, ты должна это знать, но предательство со стороны друга он не переживет.

Я не очень поняла смысл ее фразы, да и не хотела особо вникать. Ломоносова напрягала меня своей внезапной заботой. Меня бесило ее хорошее отношение к Киру, а еще больше бесил ее положительный настрой на меня.

Как не печально, но это была меньшая из бед, которая заботила меня на сегодняшний момент. Вернувшись к Сашке, я вновь углубилась в ее литературные рассуждения, полностью игнорируя неловкие вопросы о том, что за дела у меня с нашей ненавистной белобрысой.

Все дни напролет я впитывала в себя знания, которые вываливал на меня Дима.

К концу первой недели я уже и думать ни о чем не могла кроме как о том, на каких оборотах переключать ту или иную передачу.

Теперь я за секунду могла настроить под себя свою четырехколесную малышку, руки сами собой ложились на руль, ноги жали педали самостоятельно.

Еще неделю назад, я бы не поверила тому, кто сказал бы мне, что через такое небольшое время я не буду задумываться о том, что конкретно мне стоит делать, сидя за рулем. Мое обучение резко шло в гору, это радовало Франка, это радовало и меня.

Мы проводили очень много времени вместе, я замечала за собой, что непроизвольно стараюсь запомнить все его слова, все его замечания. Я изо всех сил старалась подражать его поведению за рулем автомобиля, хотя естественно это получалось у меня пока что очень слабо.