Скоростная любовь

— Ну… Если это было так, — Кир поднялся с кровати, — встал бы вопрос, а где ты тогда шлялась?

— Я? В ту ночь, когда ты веселился с моей подругой? — заключила я слово «подруга» в кавычки.

— Да! Когда я веселился именно с такой твоей подругой, где была ты и что делала?

— Я… А я веселилась всю ночь с твоим другом! — выделила последнее слово.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

— Что ты смеешься? — возмутилась я.

— Ой. Ха-ха-ха, — Кир схватился за живот. — Да… Именно так! Ха-ха-ха.

— Ты обалдел?

— Прости, но представить тебя ночью с Франком… Как же он выжил? Ха-ха-ха.

— Идиот! Как выжила я, надо спросить!!!

— А-а-а… Хватит меня веселить, ладно? Я могу многое предположить, но вас вместе ночующих… Ха-ха-ха. То, что он покатал тебя на своей BMW…

— Он не просто меня покатал! Он меня отвез…

— Так, Полина, хватит выдумывать, мне Дима уже рассказал, что вечером ты уломала его показать машину, что вы прокатились, а потом разошлись!

— Врет! Он тоже врет! И Ломоносова тебе мозги пудрит! Пф. Я смотрю, все вокруг меня нормально устроились! А я как дура!

— Ха-ха-ха.

— Да хватит ржать! Если хочешь, я могу задать тот же вопрос при Франке, посмотрим, как он побледнеет.

— Берг! — внезапно смех Кира оборвался, и он посмотрел на меня своим обычно-серьезным видом. — Хватит нести чушь! Мы, кажется, мы уже как-то говорили с тобой насчет него. Этот человек великолепный друг, но я бы убил его, если бы он хоть пальцем к тебе прикоснулся.

— Вот только, он чего-то все не прикасается, — кажется, мое высказывание прозвучало немного разочарованно.

— Берг, сменим тему, ты говорила об Анджеле. Так вот, Паше своему не смей рассказывать ни о чем!

— Я и не думала!

— Вот и правильно. Потому что мы не знаем… что у вас будет в будущем. Я заметил… Вы стали ругаться.

— Тебе показалось, — поправив волосы, возразила я.

— Да? Ну, может быть, но… Анджела сказала…

— Блин! Кир! Мне плевать, что там думает твоя Ломоносова!

— Без оскорблений!

Рассержено хлопнув его дверью, я потопала на кухню.

— Ты сегодня тренируешься? — поинтересовался он, спустя минут пятнадцать появившись в дверном проеме.

— Не знаю!

Когда речь заходила о тренировках, у меня портилось настроение.

— Кир, — неуверенно произнесла я. — Я никому не говорила, почему боюсь. На самом деле, в прошлой гонке, у меня помутнело в глазах, я как будто бы увидела маму с папой в толпе. В голове сразу же вспыхнуло: «Тормози, ты же собьешь их, они погибнут».

— Полинка…

— Постой, я спокойна! Я не психую, просто странно. Я понимаю, что мой мозг расшалился, что родителей нет, что их не вернуть, но… С этого момента я мучаюсь. Я не могу отвязать от себя мысли… Как бы они отнеслись к тому, чем мы занимаемся? Это никак не похоже на то, чего они хотели бы от нас в жизни.

— Полин, и мама, и папа гордятся нами. Мы живем, мы выживаем, стремимся, добиваемся своего. У нас все хорошо, — он поставил полупустую чашку на стол. — Я тоже думал об этом. Я иногда не мог заснуть, думая о маме, которая узнала бы, что я рискую собой, что могу оступиться, могу оставить тебя совсем одну… Это сводило с ума.

— Я боюсь.

— Берг, не позволяй мрачным мыслям подавлять себя. Ты должна чувствовать удовольствие от поездок, а не боль.

— Я знаю. А вдруг я не смогу проехать с третьего раза?

— Проедешь! Я в этом уверен.

— Франк был уверен во мне и в тот раз…

— Полина! Его уверенность полностью оправдана — ты шикарно гоняешь, я тебе это говорю без всяких сомнений! А то что… ты боишься… мы с этим справимся, поверь!

— Хорошо… просто… Мне страшно. Чувствую себя одинокой. Несмотря на всех окружающих меня людей… Чувствую себя одновременно со всеми и ни с кем, одной, одной среди океана.

— Ты не одна… Я с тобой! Я! Всегда! — он допил чай. — И Дима! Уж он-то не отстанет от тебя, пока ты не доберешься до совершенства.

— Да… Это точно.

Я отвернулась к окну и печально вздохнула.

Я на самом деле чувствовала себя одиноко. Я не понимала, куда опять пропал Паша, я не могла полностью доверять брату, не могла рассказать обо всем Сашке.

— Ох, — махнула я рукой. — Надо позвонить подруге!

=== Девяносто третья ===

На улице вновь стояла великолепная погода. Мы с Сашкой ходили по парку, обсуждая последние сплетни.

— Я даже не заметила, что рассталась со своим хомяком, — вздохнула подруга. — Нет никаких эмоций!

Мы присели на землю поверх своих курток и подставили свои лица радостным лучикам.

— Просто он никакой, а ты классная!

Сашка, довольно заулюлюкав, потянулась к мобильному.

Наслаждаясь солнечными ваннами, я не обращала на нее внимание.

Который день моя голова мучилась предположениями, что может отвлекать Пашу, что может держать его в Питере? Куда он опять пропал? Он обещал, что скоро многое поменяется, но я уже не верила его словам. Непроизвольно я ловила себя на том, что с каждым днем он теряет свою важность в моей жизни.

Это было обидно, это было горько.

Я устала стучаться в его дверь и не получать ответа.

Я не понимала, верю ли ему или нет.

Я хотела уверенности в нем, той, что была в самом начале. Хотела верить, что он в скором времени развеет мои сомнения, и я вновь буду чувствовать себя с ним комфортно.