Скоростная любовь

— Я? Ха-ха-ха. Ты ошибаешься, — он провел ладонью по моей щеке.

— Убери руку! Не смей ко мне прикасаться!

— Полина, почему ты так негативно ко мне настроена? Знаешь… Я же способен на многое. Я уничтожу его, — произнес он, глядя мне в глаза.

— Ты не посмеешь! Ты не имеешь на это право! — я переводила взгляд между его глаз.

Дышала прямо ему в лицо.

— Малыш, я не отдам ему тебя.

— Ты идиот? Что значит, не отдашь? Я сама решаю с кем мне быть. Псих!

— Но-но! — помотал он передо мной указательным пальцем. — Не надо так называть меня!

— Пусти меня!

— Я хочу, чтобы ты была рядом. Всегда.

— Нет!

— Да. Я разберусь с тем, что мешает нам быть вместе, и мы уедем, — спокойно произнес он, как будто бы рассказывал о прогнозе погоды на завтрашний день.

— Пусти!

— Я… Люблю тебя.

— Нет! Нет-нет! Не смей!

Почему мужчины ведут себя так? Почему пользуются своим физическим преимуществом? Почему это вечно происходило со мной? В который раз, оказавшись зажатой в угол, я вынуждена была целоваться с тем, с кем не хотела иметь ничего общего.

Он был горячим. Его губы. Его поцелуй. Он был нежный. Но я его не хотела. Я чувствовала, что, несмотря на прилагаемую ко мне силу, он остается нежным со мной. Пашина рука оказалась под моим свитером.

— Нет! Не думай даже!

Забрыкавшись, я кое-как отбилась от него.

— Паша, пусти меня! — это было очень похоже на писк.

— Я соскучился по тебе.

— Не говори этого. Пожалуйста! Пусти!

Он вновь поцеловал меня.

Одной рукой придерживал мой подбородок, второй, обнимая, прижимал к себе.

Я чувствовала исходящее от него желание. Вернулась в прошлое. Чувствовала близкого мне человека.

— Нет, Паша! — у меня хватило сил вырваться. — Не надо, прошу тебя.

— Почему? — его глаза были грустными.

Я чувствовала себя ужасно. Я не хотела обижать его и делать еще больней, но мне стоило это произнести:

— Я люблю другого.

— Нет, — он помотал головой. Уткнулся носом мне в щеку.

— Да. Я люблю другого человека. Отпусти меня, пожалуйста.

— Берг, не делай мне больно, прошу тебя.

Попытка оттолкнуть его от себя. Еще одна. Еще и еще.

— Паша…

— Я не отдам тебя ему. Мне было больно сегодня… Я знал, что ты тренируешься с ним. Помнил, что ты говорила мне, что увлечена другим. Но, Берг, узнав от друга о том, что вы вроде бы вместе, — Мятежный заставил смотреть ему в глаза. — Он может претендовать на звание лучшего гонщика, пускай все считают его лучшим, но тебя я ему не отдам. Было ошибкой переходить мне дорогу в гонках, но отбирать тебя…

Паша покачал головой.

— Он не переходил тебе дорогу ни в чем. Это не он пускал слухи. И…

— Неважно кто. Сегодня я расставлю все точки. Я докажу ему, кто из нас лучший. А после заберу тебя.

— Нет, — шепотом возразила я. — Я никуда с тобой не поеду.

— Поедешь, — усмехнулся он.

— Нет, Паша, нет!

Он не хотел слушать меня. Не хотел обращать внимание на то, что я не желаю быть с ним.

— Паша, я… Я люблю его! — произнесла я в полной тишине.

Он посмотрел на меня. Его взгляд потускнел.

— Я люблю его.

— Ты опять меня расстраиваешь.

— Паша… Прости меня за то, что я не была откровенна с тобой, за то, что врала…

— Нет-нет. Не надо.

— За то, что не говорила тебе правду. За то, что говорила о любви, которой не было, — продолжила я.

— Прекрати!

— Но я не могу больше так! — заплакала я. — Отпусти меня! Я люблю его. Очень сильно. Я не понимала, что у меня в голове… И…

— Берг! Хватит!

Смахнув слезы, я продолжила:

— Я только сейчас начинаю понимать, что любила его с самого начала. Мне не важно, кто он, меня даже не смущает, что я не все о нем знаю. Значит, узнаю потом… Ай! — он схватил меня за плечи, тряхнул, и я ударилась головой о сидение. Не могла сдержать слез. Они стекали по моему лицу, мне было стыдно смотреть на него. Мне было страшно. Почему? Почему он не мог просто отпустить меня?

— Я люблю тебя!

Сглотнув, я подняла на него глаза и прошептала:

— Я люблю… Я люблю Диму.

Его ошарашенный взгляд.

— Я люблю его всем сердцем. Люблю! — плакала я.

— Нет.

Это был какой-то кошмар.

Сбилось дыхание, было жарко. Невыносимо жарко. Я не могла понять его. Я хотела уйти. Я злилась. Злилась на саму себя. Почему я не могла раньше сказать ему обо всем? Почему он не может расстаться со мной? Я почувствовала прилив агрессии. Мне надоело жалеть его. Жалеть себя. Вновь повернувшись к нему, я произнесла: — Да, Паша, я люблю его. Он мой! И всегда будет моим. И знаешь… Пускай эта фамилия ненастоящая, но я хочу, чтоб она стала моей! А когда я стану его, знаешь, о чем я буду мечтать? — прошипела я.

— О чем?

— О сыне. Мы разговаривали с ним об этом. Мы назовем его Димочкой! Потому что я хочу назвать его в честь человека, который является для меня лучшим на свете.

Он сделал мне больно. Вцепился в плечо и заставил закричать.

— Пусти!

— Перестань нести подобную чушь!

— Пусти! Это не чушь! — простонала я, пытаясь вырваться из его цепких рук.

Придя в себя, я обернулась к нему, вся зареванная, красная, испуганная, растерянная и решила его уничтожить:

— Паша, я сплю с ним! Сплю уже давно! Верней, я спала с тобой, а с ним я занимаюсь любовью.

— Закрой рот!!!